Вот так. Я еще и дурак. Мы столько дружили, прошли огонь и воду. Всегда вместе, не разлей вода. И тут такое. Конечно, куда уж мне.

Я попытался улыбнуться и успокоить Димку:

– Да что с тобой? Ссоримся из-за девченки.

Димка покачал головой. Он смотрел на меня свысока и как-то по взрослому:

– Мы уже не дети. Пора взрослеть и отвечать за поступки.

Смотрю на друга верного и не узнаю его. Словно подменили. Опоила она его или приворожила? Девчонки на любые гадости способны. Спасать друга надо.

– Давай вечером сходим на дискотеку, развлечемся. Девочек снимем. Вся твоя хандра в миг улетучится.

– Хватит, набегался. Такие отношения ни к чему хорошему не приводят.

– Тебе же нравилось.

– А теперь разонравилось. Люблю я ее, понимаешь?

Димка смотрел на меня и ненависть на его лице сменилась болью. От неожиданности я расхохотался, не зная, что сказать.

– Все, я купился. Ловко ты меня провел.

Димка потянул меня за воротник, я не поддался. Ткать натянулась, но выдержала. Он сузил глаза и прошипел:

– Отец прав, из тебя не выйдет толка. Ты просто пустышка.

Это было слишком. Как раб, я делал за двоих уроки в школе, писал Димке лабораторные и курсовые, решал контрольные, вел тетради и вот благодарность. Первый раз я задался вопросом: « А был ли у меня друг?»

Я потерял контроль. Обида, ненавись и жажда мести затуманили мозг:

– Спорим, месяца не пройдет, как она сама ко мне в постель прыгнет?

Мы сверлили друг друга взглядами и вряд ли кто-то смог бы поверить, глядя на нас в тот момент, что мы неразлучно дружили почти десять лет. Вернее, наивный я, считал этого парня своим другом.

– Если тронешь ее…

– Тогда что?

Димка убрал руку. Его лицо выражало ненависть, а кулаки сжались:

– Я тебя предупредил, – процедил он и пошел прочь.

Я не стал догонять его или кричать вслед. Словно прирос к полу, не в силах пошевелиться. Мое сердце разрывалось от боли и обиды. За что он так со мной? Почему? Разве я когда-то обидел его или сделал что-то плохое? В чем я виноват?»

Борис Иванович смотрел на замолкнувшего Васю и не знал, что сказать. Его сердце щемило и требовало лекарств, но он не шевелился.

Лицо соседа выражало удивление, боль и тоску одновременно. Он смотрел на полную Луну и беззвучно шевелил губами. Сейчас он похож на одного растерянного паренька из далекого прошлого. Почти такого же, каким был сам Борис Иванович. Когда-то. Очень давно. В прошлой жизни.

– Ты выиграл спор?

Борис Иванович знал ответ, но, где-то в глубине души, надеялся на чудо.

Вася повернулся на голос. Его пустые глаза ничего не выражали. Понадобилось несколько минут, прежде чем он вышел из своих мыслей и продолжил рассказ.

«Я быстро забыл о девчонке и о глупом споре. И без того хлопот хватало. С гулянками я забросил учебу, накопилось много хвостов. Преподаватели качали головами и осуждающе смотрели на меня. Родители устроили истерику и мне пришлось собрать всю волю в кулак и вернуться к учебе.

Это было непросто. Новые дружки и подружки названивали мне и звали гулять. Не знаю, как тогда справился. Мне зачли прошлые успехи, я с трудом закончил семестр и сдал экзамены. Даже не знал, что полученные с таким трудом знания, могут быстро выветрится за каких-то пару месяцев. Я поклялся родителям, что возьмусь за ум и закончу учебу. Вот только… Хозяин я своего слова – сам дал, сам назад и забрал. Сдал последний экзамен и по дороге домой встретил знакомую. Поговорили. Пошутили. И пошел я снова в загул.

Даже не заметил, как осень наступила. За три месяца характер мой совсем испортился. Я стал грубить родителям и все делать наперекор, как мальчик в переходном возрасте. Они пытались меня образумить, но это лишь еще больше злило меня.