– О Боже! – только и смогла прошептать Мари.

Стоя перед зеркалом, она никак не могла поверить в то, что происходит и попыталась пошевелиться. Ничего. Она покрутилась, повертела головой, подняла руки, но ничего не изменилось. В комнате, по-прежнему, было пусто.

– Дева Мария! – сказала она уже вслух.

Предсказание старушки сбылось. Мари получила маску, которая могла скрыть ее полностью, в любое время и в любом месте. Это чудесное свойство, безусловно, могло быть очень полезным в любом деле, не только в тайном свидании. Главное, не поддаться соблазну совершить в ней что-нибудь плохое, противозаконное. Эту заповедь она хорошо усвоила. Но никакого умысла у нее и не было, она лишь хотела выполнить данное мужу обещание – не позволить никому потешаться над Дожем. Разумеется, все понимали, что их брак простая фикция и она, молодая, красивая женщина, не должна была угасать во дворце рядом с мужем – стариком, к тому же почти слепым. О ее красоте он знал лишь по рассказам придворных слуг и Членов Правительства. Наверняка, он и сам понимал, что она достойна быть счастливой, но ничего не мог ей предложить, даже не смотря на то, что венецианское общество отнюдь не отличалось высокой моралью и правилами приличия. Для многих не было секретом, что жены членов Совета вовсю развлекались с молодыми офицерами, в то время, как их мужья вершили судьбу Республики и искали в бесконечных собраниях и беседах выходы из очередного кризиса или неадекватного положения, в которое Венецию ставил Ватикан. Все эти беды с завидным постоянством обрушивались на голову многострадальной республики, но никак не влияли на разгульную жизнь ее подданных. Игорные дома и карнавальные утехи, не прекращаясь, кружили состоятельных граждан в вальсе хмельной жизни, изобилующей удовольствиями, а иногда банальным развратом, и ничто не могло остановить эту вакханалию, даже сам Господь Бог. Отлучения от церкви никак не волновали венецианцев, что вызывало гнев и негодование Ватикана. Свои привилегии Венеция с легкостью возвращала очередными завоеваниями и пополнениями казны Ватикана. Но Дож справедливо считал, что он и его семья должны быть примером добропорядочности и чести в глазах народа и знати, поэтому считал своим долгом блюсти честь семьи постоянно и беспрекословно. Иначе, никакого подчинения и тем более добровольных подвигов в угоду королю не будет. Мари знала позицию Дожа в этом вопросе и старалась всегда следовать его правилам. Но в данный момент ее обуревала радость от того, что теперь, когда у нее есть необычная маска, она сможет хоть немного прикоснуться к миру счастья, почувствовать, что такое любовь во всех ее проявлениях и, быть может, это будет стоить ей очень дорого, но она сможет обрести радость жизни, которая заключается вовсе не в наличии богатства и власти, а в простом человеческом счастье быть любимой, и любить сердцем и душой, а не разумом. Узнать, что же такое любить человека и быть готовой к самопожертвованию во имя этой любви, и возможно ли это на самом деле. Она приняла решение пойти до конца, и назад пути уже не было.

К тому времени служанки изнемогая от любопытства, что же за сюрприз приготовила для них догаресса, толпились перед ее покоями. Они так громко смеялись и разговаривали, что Мари стал раздражать создаваемый ими шум. Она спрятала маску в мешочек и закрыла у себя в сейфе, после чего вышла в приемную комнату и скомандовала всем подойти к ней ближе. Служанки окружили ее плотным кольцом, и с широкими, довольными улыбками ждали, что она скажет.

– Сегодня вечером, после ужина, я решила организовать для молодых французских военных развлечения в Малом зале! Я прошу всех вас принять участие в этом небольшом приеме и развлечь молодых людей! Игры можете придумать сами, а вот музыку я обещаю организовать в лучших традициях дворца! – огласила свое решение Мари и ждала реакции девушек.