– Мы приехали в Венецию по поручению папы Иннокентия! Папа требует прекратить подготовку и отменить Крестовый поход! Нельзя идти на поводу у европейцев и тратить деньги из казны на миссии, которые идут вразрез с учениями церкви! – медленно, чтобы все поняли смысл сказанного, произнес гонец Ватикана.

За столом все молчали. Через несколько минут, дож поднялся и произнес ответную речь.

– Мы слишком много вложили в подготовку, вся эскадра уже готова к походу, добровольцев собрали с огромным трудом! Мы выступаем в поход!

– Вы понимаете, что Ватикан против этого похода? – с некоторым изумлением спросил гонец.

– Да! Мы понимаем! Единственное, что я могу обещать, мы не войдем в Египет! – твердо ответил дож и вернулся к своему завтраку.

Все остальные гости, следуя за своим правителем стали выбирать предлагаемые закуски. Посланники Ватикана дружно встали и покинули зал. Воцарилась тишина. Очередное отлучение от церкви было нежелательным для Венеции, все это понимали. Но дож нарушил тишину убедительной речью о том, что отлучения не будет, он сможет «купить» благосклонность церкви. Все присутствующие лишь неуверенно кивали. Через полчаса в зал вернулась атмосфера воодушевления от предстоящего похода. По окончании завтрака дож покинул зал и вернулся в свои покои, чтобы провести приватную беседу с французским адмиралом, а все остальные гости, как и предписано, направились в верхнюю аркаду для неспешной прогулки по дворцу в непринужденных беседах обо всем, что на этот момент волновало городскую знать. Мари всегда сопровождала свита, поэтому легко оказаться, наедине с капитаном она никак не могла. Он тоже хотел увидеть ее, поговорить о незначительных событиях в светской жизни республики, чтобы хоть на миг оказаться рядом с ней, услышать ее голос, почувствовать запах, поймать лишь мимолетный взгляд. Он сделал шаг ей навстречу, и она тут же воспользовалась предоставленной возможностью. Кивком головы она дала понять слугам оставаться на месте и подошла к капитану, громко поздоровавшись для того, чтобы отвлечь внимание и поинтересовалась состоянием здоровья рыцарей и их свиты. Он бодро отвечал на ее вопросы, рассказывал, что происходит на судостроительной верфи и постепенно, они вышли в верхнюю галерею. Свита следовала сзади, на достаточном расстоянии, чтобы не мешать разговору и быть поблизости, как подобает. Мари убедилась, что их никто не услышит и тихо шепнула Андре, что будет ждать его после захода солнца в нижней аркаде, у седьмой колонны от Собора Святого Марка. Затем они продолжили беседу и присоединились к остальным гостям. Теперь надо было поговорить немного с гостями и вернуться в свои покои. Мари не терпелось поскорее увидеть плод работы мастера, исключительную маску, таящую в себе какой-то секрет, не понятно пока какой. Если она сделала все правильно, то должна получить обещанное старушкой счастье, которое на данный момент заключалось для нее, лишь в обретении любви. И предметом ее обожания был Андре. Он ни на минуту не выходил у нее из головы. На какое-то время она даже устыдилась своей неожиданной страсти, но быстро справилась со своими эмоциями и вернулась к мыслям о вечернем свидании. Она решила скрыться под широким плащом и надеть маску, которую изготовил Федерико. Избавиться от свиты будет сложнее, но она придумает для них занятие, которое точно отвлечет девушек от слежки за своей госпожой. Она подошла к группе молодых французских военных и, пожелав им удачного похода, пригласила вечером в зал для игр, который находился во дворце рядом с малым залом для заседаний Совета. Оставшись довольной своей сообразительностью она, наконец, отправилась в свои покои. Приказав по дороге привести к ней мастера, она присела в кресло у камина и стала ждать. Федерико несмело вошел в приемную и ждал, когда Мари обернется и заметит его. Он тихо кашлянул и Мари обернулась. Она махнула рукой, приглашая его войти, и снова повернулась к камину. Мастер подошел к ней и протянул завернутую в ткань маску. Мари, не поворачивая головы, взяла сверток и положила на колени.