а я одно видел:

вы – Джоконда,

которую надо украсть!

И украли…»

(«Облако в штанах» Владимир Маяковский)

Я тихо поплелась в сторону аэроэкспресса. Казалось, ещё мгновение – и моя голова отделится от всего остального тела. Голова, обременённая воспоминаниями о том, что ещё каких-то три часа назад я была абсолютно счастлива.

А сейчас…

Моё лицо было опухшим от слез. И единственное, что я понимала наверняка, в таком виде нельзя было возвращаться домой.

Он предлагал мне остаться в той квартире на Большой Садовой. Но как это возможно? Видеть ещё помятую постель. Это кресло. Эти шторы. Этот пол. Боже мой, если я хоть на минуточку окажусь там, я сойду с ума.

Я вышла на пустую платформу. Убежавший минутой ранее поезд уже почти потерялся в утренней дымке. Тёплый июньский день сулил столько всего, но не мне. Ненавижу солнце. Оно светит мне в спину, а остальным навстречу.

Купила в ларьке воду. Вылила себе на лицо, чтобы успокоиться.

Подошел следующий поезд. Я безразлично шагнула в вагон и устроилась у окна. Безупречно красивая пассажирка в строгом костюме что-то спрашивала и едва сдерживала снисходительную улыбку, глядя на мою растерянность. А я всё всматривалась в окно, пытаясь разглядеть то, что осталось от меня по ту сторону платформы.

Не время даже, а пространство, искривлённое поворотом воздушной колеи самолета, поглотило образ человека, который за эти пару дней стал для меня целым миром.

Я прислонила лоб к стеклу и закрыла глаза.

Не помню даже точно, как добралась до Машки. Она открыла мне и молча отошла в сторону, приглашая войти. Я стащила с ног кеды и рухнула на диван, уставившись в потолок.

– Выглядишь, как будто из тебя выпустили кишки…– покачала головой Муся.

– Хуже. Сердце. – холодно ответила я.

– Что он сказал?

– Приедет через три недели.

– И ты веришь?

– А что мне ещё остается делать…

– Хочешь шампанского?

– Лучше водки.

– У меня нет.

– Тогда я схожу.

– Марго! – вдруг окрикнула она меня.

– Что?

– Лежи. Я сама.

Я слышала, как она отворяет дверцу шкафа, натягивает джинсы и идет в коридор.

– Подожди! Хочу с тобой! – я вскочила с дивана и вышла в подъезд вслед за подругой.

Мы спустились в какую-то разливайку. Там было отвратительно и воняло перегаром.

– Пошли лучше в магазин. Меня сейчас стошнит…– скривилась я.

Рядом был супермаркет. Я взяла двухсотграммовку с алкогольной полки, шоколадку и положила всё на ленту. Продавщица с любопытством посматривала на меня.

Я молча расплатилась. И мы вышли.

Рядом была аллея. Стояли облупленные скамейки. Видимо, ночью тут что-то отмечали алкаши. Об этом ярко свидетельствовали окурки и валяющиеся пузырьки из-под спирта. А сейчас здесь сидели мы. Я отвинтила тонкими пальцами крышку, сделала пару глотков водки и зажмурилась.

Гадость.

Фу.

Я с омерзением отправила почти полную чекушку в мусорку. Но и этого хватило. Душевные муки начали отпускать. Машка жевала шоколадную палочку и смотрела на меня.

– Что собираешься делать?

– Не знаю.

– Он женат?

– Да.

– Блядь, Марго!

– Мусь…я люблю его!

Подруга тяжело вздохнула:

– Как там у Элиота? Именно так кончается мир… Хныканьем, а не взрывом?

Мы сидели и хныкали. Вдвоем. А мир нас игнорировал. Не было слов, чтобы описать то, что произошло со мной за эти два дня и одну ночь.

У меня завибрировал телефон.

Веник.

Я протянула трубку ей:

– Скажи ему что-нибудь.

– Что?! – всплеснула руками подруга.

– Что я перепила и блюю.

– Не поверит. Ты почти не пьёшь.

– Тогда, что отравилась.

– Приедет спасать.

– Ну тогда что-нибудь!

Я сунула ей трубку.

– Привет, Вениамин! Ритка в ванной. Перезвонит. Ага…Пока.

Маша завершила вызов и протянула мне телефон обратно.