– Береги себя, – сказал я. – Удачи тебе во вселенной, когда всё это закончится.

Мордекай с грустью посмотрел на меня.

– Ну да, и вам тоже удачи. – Он ухватил меня за лацканы пиджака, заглянул в глаза и зашептал: – Кто бы что ни говорил, не стоит слушать, пока не окажетесь на двенадцатом этаже. Это того не стоит. Запомни.

Он захлопнул дверь, и у меня закружилась голова. Что это значит? Он хотел сказать, что лучше умереть, чем воспользоваться любым из выходов, которые нам предложат на десятом и одиннадцатом этажах? А это хотя бы важно? Десятый этаж. Над кем Мордекай издевался? Три миллиона человек погибли в этом месте уже в самый первый час. Я не надеялся дожить до следующего этажа.

– Вот и хорошо, – заговорила Пончик. – Слушай, что мы теперь будем делать. Ты будешь идти рядом, и если на нас что-нибудь нападёт, защитишь меня.

– Бесцельно бродить? Таков план? – осведомился я.

– У нас примерно двадцать девять часов до того, как эти инопланетяне запустят своё телешоу. Это означает двадцать девять часов на то, чтобы совершить что-нибудь абсолютно потрясающее. Но, – продолжала Пончик, – прежде всего нужно найти тебе какие-нибудь штаны. Я не собираюсь предстать перед вселенной в таком виде. Я так и вижу марсианские комментарии. – И она заговорила, пародируя инопланетный голос: – Красивая кошка, блорг[26]. Но почему её телохранитель без штанов?

Я вздохнул и зашагал по коридору. Мы двинулись назад, в ту сторону, откуда пришли, к главному проходу. Миновали место, где стены почернели после взрыва бульдозера гоблинов. Там, где бульдозер переехал гоблина, всё ещё стоял запах крови. Взрыв разрушил всё, что там было.

– Знаешь, ты тоже не носишь штанов, – заметил я после недолгого молчания.

– И я не ношу плаща, Карл, в котором выглядела бы так, словно выиграла приз за участие в фестивале персонажей фантастических комиксов. Я кошка. Кошки штанов не носят. Так что не ёрничай.

Мы подошли к развилке. Я осторожно заглянул за угол, и ничего не увидел. Отсек освещали факелы, а не зелёные лишайники, так что было гораздо светлее. Мы вступили в широкий туннель.

– Я знаю, твой недалекий ум велит тебе просто…

– Хорошо, – перебил я и повернулся к кошке. – Раньше я не знал, как с тобой поступить, но это… преображение… или что там случилось… упростило дело. Я иду вот сюда. – Я указал на восток. – Ты можешь идти в любом другом направлении. Успехов.

– Что? – вскинулась Пончик. – Ты хочешь разделиться? Я не понимаю.

– Послушай. Мордекай сказал, что ты теперь намного мощнее меня. Прекрасно. Это значит, что ты, вероятно, не пропадёшь. Твои дела лучше, чем мои. – Я наклонился к ней. – Но я предпочитаю покончить со всем этим. Пусть меня лучше раздавит гоблинский бульдозер, чем меня заставят ещё хоть секунду барахтаться в этом дерьме. Кошки – сволочи. Я понял. Но ты знаешь, почему люди любят кошек, несмотря на весь их сволочизм? Потому что они ни хрена не треплются. Если бы кошки разговаривали и были похожи на тебя, их бы уже не было на свете, потому что мы уже давно перебили бы всех.

Я развернул своё меню, чтобы понять, как выйти из партии.

– Погоди, Карл, погоди. Не надо. Я виновата. Подожди.

– Что? – спросил я.

Кошка уселась на пол. Она выглядела расстроенной.

– Я виновата. Ты прав. Я… Просто я… Тебе не приходилось просыпаться после долгого сна, в котором ты был одним существом, а после пробуждения ты через мгновение понимаешь, что ты уже не тот, кто есть на самом деле?

Я смотрел на неё.

– Так вот, когда я здесь проснулась, со мной оставалась память, и я всё время была собой. Я помнила, как сидела на подоконнике, выглядывала на улицу, смотрела телевизор целыми днями, часами торчала в корзинке на заднем сиденье в машине мисс Беатрисы, ездила на все эти ужасные и всё-таки чудесные показы, как мне говорили, какая я принцесса. Я вдруг мысленно вернулась к этому всему. Сейчас я – Великий победитель, Карл. И от меня ожидают, что я буду вести себя соответствующим образом. Но сидеть у тебя на коленях, видеть, как ты набираешь новые и новые фраги в Call of Duty