Для Женни Карл Генрих тоже несомненно был солнцем, светочем. Однако на каждом Солнце есть свои пятна.

К несносному характеру и Льва Николаевича, и Федора Михайловича, и Карла Генриха примешивался и интерес к «потустороннему» женскому полу. Лев Николаевич «делал это» многократно, каялся перед Софьей Андреевной и снова делал. Федор Михайлович еще долго грезил Полиной, Карл Генрих же при всей своей преданности Женни тоже не избежал «досадного» эпизода – причем с другом и членом семьи Елена Демут (к этому эпизоду мы еще вернемся). Однако небезупречны были и его отношения с голландской кузиной Нанетт… Кстати, вскоре после обручения с Женни, будучи в Берлине, Карл увлекся великовозрастной поэтессой Беттиной фон Арним. Она была некрасива и немолода, но знаменита и очень умна. Вообще есть удивительная корреляция между творческими способностями и повышенным тестостероном. Маркс, правда, горько шутил, что он – «отец семейства с крепкими яйцами» и что его биологическая плодовитость превышает творческую.

Однако есть пример другого гения из страны, где Маркс нашел политическое убежище, но избежавшего пятен и первого и второго плана при всей своей биологической плодовитости. Речь идет о Чарльзе Дарвине.

Когда через три года по возвращении из своего шестилетнего кругосветного путешествия Дарвин женился, у них с женой Эммой было десять детей. Супруги прожили вместе чуть меньше полувека.

В 1844-м году Дарвин завершил рукопись, где впервые изложил свою знаменитую теорию естественного отбора.

«Чем больше мы познаем твердые законы природы, тем все более невероятными становятся для нас чудеса, на которые опирается христианская вера», – писал Дарвин. Изучение природы сделало Дарвина, получившего богословское образование, человеком неверующим.

А его жена Эмма, напротив, была глубоко верующей. И вот Эмма Дарвин в письме впрямую задала мужу вопрос: «Твои исследования не имеют ничего общего с религией, не правда ли?»

Дарвин, почувствовав, что его научные результаты расходятся с нравственными принципами жены, решил не публиковать при ее жизни свои революционные выкладки. В порыве чувства он составил завещание: «Я закончил труд о происхождении видов. Когда мир поймет мои теории, наука сделает огромный шаг вперед». Дарвин просил жену после его смерти передать книгу издателю для публикации… У Дарвина были все основания считать, что он умрет первым: он часто и тяжело болел. Эмма, приняв жертву супруга, целиком посвятила себя ему и семье.

«Она была моим величайшим счастьем! Я могу заявить, что за всю мою жизнь я никогда не слышал, чтобы она произнесла хотя бы одно слово, которое я предпочел бы не говорить… Она была моим мудрым советником и веселым утешителем всю жизнь, которая без нее была бы очень долго несчастна из-за плохого здоровья. Она заслужила любовь и восхищение всякой живой души, которая к ней прикасалась», – писал Дарвин о жене на закате дней.

Камилла Бельгиз пишет о такого типа любви: «Тот, кто любит, отбрасывает на другого свет своего внутреннего «я» и надеется увидеть отблеск этого света. Подлинная любовь связует двоих, и надо уметь ставить другого превыше себя».

К своей научной рукописи Дарвин все-таки вернулся, но лишь двенадцать лет спустя, а книга «Происхождение видов путем естественного отбора» увидела свет лишь в 1859-м году. То есть через пятнадцать лет после идейной разработки.

Как истый ученый, Чарльз Роберт Дарвин не смог погрешить против науки и Истины, но слишком любил свою жену, чтобы сказать ей прямо «мужчина во всем, за что берется, достигает совершенства, недостижимого для женщины…».