Естественно, что уязвлённый персонаж сей язвительной картинки был в ярости и мечтал поскорее высадиться с войсками по ту сторону Ла-Манша, чтобы вздёрнуть на первом же лондонском фонаре своего обидчика. А пока, несмотря на возмущение императора, в английских типографиях всё больше печаталось разных карикатур на корсиканского узурпатора власти казнённого короля Людовика XVI.

Джеймс Гилрей. Наполеон был изображён в виде лилипута на ладони английского короля Георга III, который пытается разглядеть попавшееся ему «насекомое» в прибор, напоминающий современный микроскоп.

Яростную неприязнь смещённого императора к художникам-насмешникам разделяли и правители, пришедшие ему на смену. Так в 1835 году Луи Филипп не на шутку разгневался на художника Оноре Домье (1808–1879 гг.), который посмел опубликовать художественную сатиру, на которой король изображался в образе Гаргантюа[6] (литография «Гаргантюа» 1831 г.). По приказу монарха автор попал в тюрьму. Вскоре после этого случая во Франции были приняты драконовские законы, ограничивающие свободу печати.

Оноре Домье. «Гаргантюа»

Если вводимая в середине XIX века некоторыми европейскими правительствами цензура на политическую карикатуру приводила к ограничению политических свобод их подданных, то в Североамериканских Соединённых Штатах это политическое оружие использовалось без ограничений в полную мощь. Так именно карикатура стала одним из главных идеологических аргументов северян в Гражданской войне с мятежными южными штатами. Сам президент Абрахам Линкольн неоднократно заявлял в своих интервью, что художник Томас Наст привлёк в его армию больше добровольцев, чем все вербовщики вместе взятые. Что и говорить, карикатуры парня из журнала «Harper‘s Weekly» разили неприятеля не хуже новейших скорострельных карабинов системы Спенсера.

Томас Наст. «Дядюшки Сэм»

Кстати, именно Насту приписывают «изобретение» образа знаменитого Дядюшки Сэма – высокого седовласого мужчины с козлиной бородкой и в звёздно-полосатом костюме, который символизирует федеральное правительство, призывающее граждан послужить своей стране в дни войны. Примечательно, что прототип этого растиражированного американской пропагандой образа – бизнесмен Сэмюэл Уилсон из города Трой, поставлял для американской армии мясо (в прямом смысле, а не «пушечное»). На бочонках с говядиной он ставил в качестве фирменного клейма собственные инициалы «U. S.».

Немалая заслуга Наста и в том, что он не боялся зло высмеивать в своих карикатурах влиятельных мошенников и опасных гангстеров. В частности, по карикатурному портрету, нарисованному Настом, в Европе был задержан беглый преступник – Уильям Марси Твид – один из самых беспринципных за всю историю США политиков, сенатор, лидер нью-йоркского отделения демократической партии. Только потому, что газета, в которой работал Наст, – «Harper’s Weekly», оказалась одним из немногих изданий, которые «Большой Босс» Твид не смог взять под свой контроль, аферист федерального масштаба был вначале осмеян в бескомпромиссных карикатурах Наста, а затем попал под суд. Закончил свои дни Твид в знаменитой тюрьме Синг-Синг, которую сам же и построил, украв, как обычно, немало казённых денег.

Томас Наст. «Уильям Марси Твид»

Мощный импульс к развитию карикатур всегда давали войны, на которые кровавый XX век был чрезвычайно богат. Если судить о ходе боевых действий только по опубликованным карикатурам, то все участники Первой мировой войны одерживали только победы над своими врагами. Осенью 1914 года под бельгийским Ипром немцы в бессмысленной бойне потеряли множество дивизий, наспех сформированных из студентов-добровольцев. Среди историков эта трагедия получила название «ипрское избиение младенцев». Интеллектуальное будущее нации было фактически истреблено, а в немецких газетах вместе с бравыми реляциями фронтовых корреспондентов печатались карикатуры на трусливых французов и дикого русского медведя, которого германские гренадёры скоро затравят в его московской берлоге.