– Ну, рассказывай, – Надя подняла бокал. За любовь?

– За любовь! Еще за веру и надежду. То есть за тебя, Надя! – Божена тряхнула головой, пытаясь отогнать досаду от того, что Яков не заглянул в окно купе.

– Кто этот таинственный незнакомец?

– Я не рассказывала тебе… Встречаюсь с мужчиной старше себя.

– Женатый?

– В разводе.

– Тогда… почему бы нет? – спросила Надя.

– Боюсь, он слишком хорош для меня. Мужчина без недостатков.

– Совсем без недостатков?

– Разве только возраст…

– Тебя это волнует? Рожать не собираешься.

– Не собираюсь.

– Зря!

– Вспомнила! – Божена, отпив из бокала, положила в рот кусочек осетинского пирога – кухня в дальневосточных поездах была многонациональной. Есть недостаток! Он мне сам сознался.

– Нет своего жилья? Угадала? – Надя тоже съела кусочек пирога с зеленью и сыром.

– Не угадала – ждет квартиру от Пароходства. Временно живет в гостинице для моряков.

– Что же тогда? – Надя наморщила лоб, а веснушки на ее щеках запрыгали от любопытства. Ночью храпит?

Девушки засмеялись. Немногочисленные гости вагона-ресторана стали оглядываться на них: мужчины с явным интересом, дамы с осуждением.

– Ребенок? – Надя, поджав губы, понимающе покачала головой.

– Нет, Надюша! – Божена не стала говорить подруге о взрослой дочери старпома от первого брака.

– Носки по квартире разбрасывает? – Надя захихикала.

Божена, выдержав паузу и притворившись серьезной, сообщила:

– Он не умеет водить машину!

– Да-а-а? – Надя была обескуражена ответом, как прежде Божена.

– Точно так! – ответила словами старпома Божена, приставив руку к голове на манер приветствия. Зато отлично водит корабли!

Подруги расхохотались.

Уже лежа на верхней полке, Божена вспомнила, что Яков не передал ей адрес родителей Риты Юрьевны.

«Но, ничего, – подумала она, засыпая под стук колес. Если нас не встретят, позвоню во Владик».

На вокзале в Хабаровске артисток ждала большая компания. Сентябрь – любимый месяц хабаровчан: спадает летняя духота и до холодов еще далеко.

Фаня собрала всех встречающих в свою машину – родителей Божены, маму Риты и хорошего друга Божены, солиста театра музыкальной комедии Василия – и привезла к утреннему поезду. Василий, узнав, что Божена рассталась с Леонидом, готов был предложить ей руку и сердце, не выходя из авто.

Пока обнимались на перроне, знакомились – чуть не забыли про краба. Божена вернулась к проводнице.

– Самое главное чуть не забыли, – улыбнулась она, спуская пакет с крабом по ступенькам в руки подруги, которой он предназначался.

Фаня, согнувшись под тяжестью подарка, поставила пакет на землю. Заглянув внутрь, одобрила со знанием дела:

– Шикарный экземпляр!

Решили, что родители Божены прогуляются до дома пешком – они жили на Амурском бульваре, недалеко от вокзала. Отвезут маму Риты Юрьевны, а потом уже поедут на новую квартиру Фаины – на Пушкина.

– Мамочка! – Божена обняла маму, потом отца, отметив про себя, что вид у обоих родителей уставший. Как Ева? Малышка?

– Все хорошо, доченька, – мама едва сдерживала слезы радости.

– А, может, все-таки, поедете к нам? – спросил отец.

Надя обратила внимание, что подруга больше похожа на маму, но глаза – точь-в точь, как у отца – живые, синие, с золотыми искорками.

– Вечером обязательно приедем! С подарками!

Отвезли маму Риты Юрьевны, проехав почти до Северного микрорайона. Божена, сидя рядом с Фаней на переднем сидении, всю дорогу смотрела в окно – Хабаровск, как и Владивосток, был ей родным домом. За пять лет тут многое изменилось.

На заднем сиденье говорили в основном о театральных постановках – Василий поддерживал беседу с Надей.