Гамилькару неприятно это видеть, и он изучает блестящие носки своих ботинок. Вестницы смолкают и, придерживаясь друг за дружку, выходят. Жрец смотрит на Гамилькара взглядом снулой рыбины, ничего нельзя прочесть в его глазах.

– Ну? – не выдерживает Гамилькар.

Жрец проводит рукой напротив узоров из запекшейся крови и говорит:

– Видишь? Вот ты, вот она, вы встречались, если не сказать что были близки. Она была рядом, это точно. Вот ты, вот Величайший распростер руки за твоей спиной, – его лицо меняет выражение, он сглатывает.

– Что еще?

– Ты действительно избран, она – воплотилась, и ваши жизни связаны.

– Ты что-то скрываешь?

– …Вмешательство темных сил. Сумбур. Смерть. Кто-то еще… – он всматривается в рисунок. – Или что-то поднимается снизу. Небо падает на землю, – не замечая боли, жрец ведет пальцем по раскаленному листу. – Песочные часы, где песок течет снизу вверх …

– Чья смерть? Надеюсь, не моя?

– Нет, много смертей. Хаос…

– Я получу, что хочу?

Жрец одаривает его долгим взглядом, мысленно взвешивая каждое слово, ведь перед ним стоит человек, судьба которого – встать за штурвал корабля, несущегося на рифы. А получится ли у него предотвратить катастрофу, ритуал не показал.

– Ты получишь наивысшую власть, но не сразу, и будут трудности.

– Спасибо. Проводи меня.

Вместо того, чтобы лететь на совет директоров в Британию или выполнить обещание и повезти детей на летающий остров, Гамилькар отправляется в резиденцию, занимающую огромную территорию на первой ступени пятого уровня. Его там ждет Дияла. Ждет каждый день.

Едва он переступает порог, Дия бросается ему на шею. Целуя в губы, Гамилькар берет ее за руки, отстраняется, ласкает взглядом. Она – совершенство. Бронзовые волосы волной, изумрудные глаза, чувственные губы и снежно-белая кожа, а тело – творение воли божественного скульптора. Но главное, она – сама любовь.

Увидев ее анкету на сайте «В добрые руки», он оплатил лот без раздумий и долгих три месяца был счастлив.

– Чего ты хочешь, родная? – шепчет он, гладя ее щеку.

– Я хочу быть с тобой – всегда.

– Ты и так со мной. Желай. Исполню любой каприз: бриллианты, остров… Ты ж не видела мира и не купалась в океане. Летим!

Дия округляет глаза.

– Но я не собрана.

– Летим. Все недостающее купим по дороге.

Гамилькар мог бы пожертвовать контрольный пакет акций какой-нибудь своей компании, мог бы отдать один из островов или нефтяных вышек, но завтра он купит новую – это не жертва, а подачка, Ваал не примет ее. Даже если пожертвует корпорацией «Тау», это будет не то. Самое дорогое, что есть у Гамилькара – Дияла. Рабыня с самых низов, где тоже рождаются жемчужины.

У него есть сутки, завтра он отдаст Диялу Величайшему, чтобы воплощенная Танит обратила на него свой взор. И эти сутки Дияла должна купаться в счастье.

Уже после встречи с Рэем я понимаю, почему он так скрывается: здесь повсюду камеры, нас пишут даже в туалете, потому мыться хожу, когда в душе выключают свет, и спать ложусь одетым.

С каждым днем все больше убеждаюсь, что мой план обречен на провал: вокруг меня примитивные зверобогие, самым продвинутым был Титус, но до него хрен доберешься. Но все-таки я тут не зря: многое узнал и лучше изучил врага, Рэя встретил.

Вечером вторника, стоя в очереди за похлебкой, я так погружен в себя, что не сразу узнаю повариху, насыпающую еду в тарелку. Если бы она ко мне не обратилась, так и не вспомнил бы Арбеллу, девушку, которой я невольно помог в метро.

– Привет! – восклицает она. – Вот уж не думала, что встречу тебя здесь!

– Да уж. Мир тесен, – бормочу в ответ, в отличие от нее, встреча меня не радует, а напоминает о том, что я себе не принадлежу.