Еще в армии ему приходилось делать некоторые вещи, после которых его всегда потом бил мелкой дробью точно такой же озноб. В те годы он стеснялся и даже немного презирал себя за это проявление слабости. Ему казалось, что другие бойцы лучше и смелее, чем он. Во всяком случае, он никогда не замечал в них внешних признаков страха. Он им завидовал до тех пор, пока однажды командир отделения не сказал ему, что это нормально, и что каждый боец испытывает страх. Что если бы не этот страх и врожденный инстинкт самосохранения, то ни один из них не выжил после первого же боя.

– Ты должен просто смириться с этим. Работать. Просто отпусти свое сознание и позволь телу делать свою работу, делать то чему его учили. И тогда страх станет твоим союзником, ты привыкнешь к нему, также как привыкаешь плавать в воде. Главное не зажиматься, не думать. Расслабься и работай. Не верь тому, кто говорит, что ничего не боится – он врет. А ты работай!

«Работай» – это слово стало главным в его жизни. В разведывательно-диверсионной группе у каждого была своя «работа». Кто-то работал по целям из снайперской винтовки, кто-то работал со взрывчаткой. Кто-то работал, умело допрашивая пленных. Специализацией Демьяна была работа с информацией и техникой под шквальным огнем противника. В эти мгновения он был холоден, даже немного отстранен и медлителен, но внутри его мозг «работал», и делал это с пронзительной четкостью и на немыслимой скорости. А потом, после каждой такой «работы» его бил озноб. Лишь со временем он научился привыкать к этому.

Вот и в мирной гражданской жизни Демьян продолжал работать. И чем выше была напряженность обстановки вокруг него, тем усерднее и продуктивнее он работал. Это была привычка, которая позволяла ему трансформировать реальность во что-то иное. В особое временное пространство, где единственным правильным выходом из любой критической ситуации была необходимость работать.

**

Виталий Шекнер сидел в Хранилище. Ему нравилось сидеть здесь в абсолютной тишине, вдыхать ноздрями специфический воздух этого замкнутого пространства. Он сидел за столом, тупо уставившись в личное дело Демьяна Петровича Бондарева. Мозг уже просто кипел от яростного бессилия и бесконечных тщетных попыток найти хоть какую-то зацепку или хоть какое-то объяснение происходящему. Не в силах больше смотреть на цветное фото из досье, Шекнер с силой захлопнул папку и ударил по ней сверху мощным кулаком. Раздался гулкий звук столешницы.

Виталий встал и начал ритмично прохаживаться от стола к стене и обратно.

– Все не сходиться! Абсолютно все!

Несмотря на предостережение Баринова, вчера он подослал трех отморозков, чтобы проверить свои подозрения. И каков результат? Этот Бондарев в одиночку избил всех троих. Да, что там избил – искалечил! У одного сотрясение мозга, у второго сломана челюсть, а третьему вывернули на изнанку локтевой сустав и теперь вряд ли он сможет самостоятельно вытирать задницу ближайшие полгода.

– Так не бывает! – злобно прошипел начальник службы безопасности.

С одной стороны Виталий был рад – все-таки он был прав насчет этого загадочного Демьяна Петровича. И проведенная проверка убедительно показала, что новоиспеченный топ-менеджер однозначно знаком с приемами рукопашного боя и вероятно прошел спецподготовку в одной из воинских частей. Но где?! Это оставалось загадкой, ни в одном месте не содержалось никакой информации на этот счет. По всем архивам и базам данных этот Бондарев вообще никогда не служил и был выпускником гражданского ВУЗа. Но Шекнер теперь точно верил, что нынешний коммерческий директор хранит какие-то тайны о своем прошлом.