– Да, Фима. Значит, это их я встретила за обедом.

– Гот вер мишуге! – после паузы произнес Коган, – может выйти, прости за мой плохой французский, полная опа. Тонька к тебе не очень хорошо относится после достопамятных событий и, если узнает тебя… Когда я подписался быть твоим адвокатом, по дому неделю "летающие тарелки" носились. Я свою бывшую хорошо знаю, она может капитально закошмарить человека, который ей чем-то не угодил…

– Спасибо, Фима. Буду знать. Но это только в иронических детективах героиня в ужасе шарахается и под кресло забивается при виде какой-нибудь особы со сложным характером. А я не люблю этот жанр… Я к ней не лезу и того же жду в ответ. А когда меня достают, у меня портится настроение, и тогда уже мало не кажется моему антагонисту…

За ее спиной звучно хлопнула дверь, и вышедший на крыльцо мужчина смачно выматерился:

– Ну вот, я что говорил! Надо было заранее бронировать. Нет свободных номеров!

Наташа поморщилась. За десять лет в армии она и сама хорошо овладела экспрессивной лексикой и запросто могла послать или припечатать кого угодно как угодно. Но здесь, в этом красивейшем уголке, среди чистого воздуха, могучих гор и водного зеркала пруда, в опрятном гостиничном парке бранное слово было так же уместно, как плюха болотной тины на белой парадной скатерти.

Сидящая у чемоданов девица – пышноволосая блондинка с бесконечными ногами, туго обтянутыми джинсами-стрейч, еще больше надула и без того увеличенные ботоксом губы и капризно заявила, что зря они вообще сюда приехали, лучше бы в Ялту (она произносила это слово, манерно вытягивая гласные: "Яааааааааалтаааааааа"), чем в этот "отстой колхозный".

– Ну и п…й в свою Яаааалту, – сплюнул мужчина, а я раз сюда приехал, здесь и отдыхать буду! Мне одной бензопилы дома хватает, а если и ты начнешь, – он снова употребил нецензурный глагол, то и катись, – дальше последовал всем известный адрес, тоже непечатный.

– Мужчина, не материтесь, пожалуйста, – попросила его пожилая женщина с террасы первого этажа, – здесь ребенок.

– А вас никто не спрашивает, ну и не влазьте! – рявкнул мужчина.

– Бабуля, успокойтесь, не с вами разговаривают, – лениво огрызнулась златокудрая красотка.

– От того, что вы тут будете материться, номера не появятся, – резко сказала Наташа, – и, когда вас вежливо просят следить за речью, надо не огрызаться… Почему вся гостиница должна это слушать?

В ее интонациях прозвучал такой металл, что приезжий не рискнул отбрить эту молодую женщину сурового вида, и буркнул своей спутнице:

– Я в село. Поищу жилье там. А ты как хочешь. Будешь мозг выедать – езжай лучше в свою Ялту, я тебе и на билет отсыплю, и бебехи твои до багажника донесу.

– Блин, ну нормально отдых начинается, – заныла девица, ковыляя за кавалером на высоченных платформах, которые прибавляли к ее и так "модельному" росту еще добрых 15 сантиметров, – вот райское местечко, п…ц, все через ж…

– Ты че материшься, Криська? – заржал мужчина. – Низзя! – он картинно ткнул пальцем в сторону Наташи. – Эй, командир! – заорал он таксисту, который еще не успел отъехать, – вези нас в село, тут аншлаг!

– Понабились в номера, блин, бараны, – ругалась девица, пока мужчины укладывали багаж обратно в машину.

– А утке губастой места не хватило, – так же громко ответила Наташа.

– Ты с кем там воюешь? – спросил в трубке Ефим.

– Да приехали тут новоселы, – ответила Наташа, – номер заранее не забили по интернету, а теперь честят почем зря постояльцев, которые приехали, видите ли, и им места не оставили.

– Да уж! – заржал Ефим. – Видел я таких – думают, что раз они приехали, надо кого-то из постояльцев на улицу выбросить и их с поклонами поселить. Самомнение до потолка, и чаще без причин. Знаешь, что я с такими делаю? Без соли жру и в толчок смываю! Слушай, я в трубке "за кадром" услышал голос этого грамотея, он мне знакомым показался. Это ведь сосед твой несостоявшийся сейчас кого-то в Ялту посылал?