– Одну группу поведу сам вот на эту вершину, – полковник снова указал точку на карте. Вторую группу поведешь ты, – он посмотрел на Азая. Увидев его немой вопрос, повторил, – Да, ты, а разведгруппа Низами Алиева будет сопровождать жителей и доведет их до Лачина.

Старший лейтенант Алиев словно ждал услышать свою фамилию, появился из-за деревьев. За ним шел солдат в лохматой овечьей шапке и вел под уздцы лошадь, на которой восседала женщина, укутанная в разные лохмотья. Стоящие бойцы внимательно рассматривали пришельцев.

– Командир, армяне идут по пятам – выпалил Низами, смахивая струйки то ли пота, то ли капельки дождя с почерневшего за последние дни молодого лица.

– А где твоя группа, – перебил его полковник? Низами оглянулся назад и показал на гору. – Вот на ту сторону посмотрите, с двумя большими соснами – он указал на противоположную сторону от места, где они стояли. А вот этих – старший лейтенант сплюнул в сторону трех гражданских мужиков, привязанных к хвосту лошади, – мы поймали там, у речки, когда они хотели перейти ее в брод.

Один из них, когда увидел нас, бросился в поток, чтобы переплыть реку, но, ударившись об валун, утонул. Еще были две лошади, но поймать их не удалось, они убежали в лес. Мы торопились предупредить вас.

Это были те мерзавцы, угнавшие лошадей. Мужики стояли, понурив головы. Вид их был жалкий, но сострадания ни у кого они не вызывали.

– Что с ними будем делать? – командир, спросил подошедший Видади Рустамов?

– Судить будем, как предателей! – сквозь зубы процедил полковник. Он взял протянутый Алиевым бинокль.

– Два человека ко мне, – скомандовал он. От группы отделились два солдата. В одном из них, он узнал того самого солдата по имени Хамбала, с которым ходил в разведку.

– Ведите эти подонков вниз к жителям, никого не подпускать к ним. Ждать моей команды. Солдаты молча кивнули. Хамбала перехватил лошадь под уздцы, другой солдат, дослав патрон в патронник, взял пленных на прицел и они погнали их вниз.

Подняв к глазам бинокль, полковник осмотрел склон горы, где, по словам разведчика, были обнаружены армянские боевики. В сером от дождя пространстве мелькали неясные тени.

– Ну что же, полковник привстал с камня, – они идут, значит, пора их встретить. Всем группам собраться и через десять минут выдвинуться на указанные высоты. – Да, вот еще что, мужики, – добавил он, прежде, чем они собрались расстаться, – ни кому, ни слова, гражданские должны продолжать свой путь, не догадываясь о нашем решении.

– Тябрик, пройди вперед и найди председателя сельсовета, Карам – киши. Пусть подождет меня.

– Низами, не выпускайте хачиков из вида.

Он отдавал короткие распоряжения, стараясь, не упустить ничего из виду. Солдаты стали укладываться, взяв свои вещи, строились в группы. Азай, с деловым видом, проверял каждого бойца, отдавая распоряжения. Чувствовалось, что за последние несколько дней, солдаты стали понимать, что такое дисциплина, и понятие командир. Это радовало.

– Низами, Азай и ты Босс, договоримся так: удерживаем свои высотки до темноты. К вечеру, ровно в семь, если все пройдет благополучно, начинаем отход на перевал. Отход по выстрелу трассирующей пули в небо, если три выстрела – тогда собираемся все вместе на главной дороге к перевалу.

Полковник повернулся к бойцам, стоящим в стороне, вскинул руку к головному убору в знак приветствия. Стоящие командиры ответили тем же жестом. Пожав им руки, полковник пошел по тропинке вниз, его сопровождал Тябрик и один из бойцов его группы.

Выйдя из леса, они увидели, как толпа жителей Ширлана, пытается прорваться к пленным, ругая и нанося им самые оскорбительные ругательства. Конвоиры, вскинув автоматы, пытались сдержать напирающих жителей. Полковник, с одной стороны, Карам-киши и несколько аксакалов деревни с другой, подошли к беглецам одновременно. Увидев командира, толпа расступилась, продолжая сыпать проклятия на голову предателей.