Вспомнишь солнце – вот и луч. В дверях столовки появился Егорик. Астеник наш несуразный. Но он не парился – пошел фигурой в папу, а тот был статным мужиком. Так что лет через пять Егорик обрастет мышцами и станет грозой женских сердец. А пока… Чем богаты, тем и рады.

– Историчка заболе-е-ела-а-а, – пропел он радостно.

– Скорбный вид хоть сделал бы ради приличия, – хмыкнула Ирка.

– Зачем? Я рад за нее. Пусть человек выспится и отдохнет в кои-то веки, – подмигнул нам Егор.

– Ага, а потом с новыми силами продолжит свои пытки Великой Отечественной, – невесело отозвалась Голицына. С историей дела у нее обстояли не намного лучше, чем с физикой.

– И что, вас домой отпускают? – позавидовала я.

– Лидка, ты сама наивность, ей-богу, – улыбнулся Егор. – Нас с вами объединяют на черчение.

Да, да. Несмотря на то, что практически во всей стране черчение давно перешло в разряд факультативов, в нашей школе этот предмет никто не отменял. Почему? Все банально – наша директриса, она же историчка, души не чаяла в преподе по черчению. Отдать должное Андрею Валерьяновичу, выглядел он в свои 45 очень даже ничего. Худощавый, правда (недаром его прозвали Циркулем), зато без залысин. Чего еще желать разведенной женщине бальзаковского возраста в лице Нелли Федоровны?

Честно говоря, я была рада, что нам оставили черчение. По сути, это единственный предмет, который мне нравился. За исключением изо, конечно. Но его, к сожалению, в старших классах не преподавали даже в нашей школе.

– Кисель снова впал в немилость? – Егор сощурился при взгляде на потерянное лицо Антоши.

– Типа того. – Ирка оторвала кусок от булочки с изюмом и виртуозно закинула его в рот. – Но на твоей улице праздника не будет.

– Почему это? – обиделся Егор.

– У мадам Царевой другие планы, – Ирка многозначительно взглянула на Бессмертного, так кстати появившегося у столовского порога.

– Это что за крендель? – по выражению лица Егорика стало понятно, что мысленно он уже проиграл схватку за сердце Царевой загорелому Макарову.

– Наш новенький, – ответила я.

– Надеюсь, Волчара предстала перед ним во всей красе? – ухмыльнулся Егор.

– Ага, как же, – насупилась я. – Он приперся посередь занятия, а она мало того что на него не наорала, так еще и пятерку нарисовала!

Ирка с готовностью прикрыла слишком широко открывшийся рот удивленного Егорика.

– Король законов Ньютона, – вздохнула Голицына.

Стоп. Мне это не привиделось? Под плотным слоем ее тоналки выступил едва заметный румянец. И это могло означать только одно.

– Ага! – я бессовестно ткнула пальцем в краснеющее на глазах свидетельство Иркиной симпатии к Бессмертному.

– Что? – вздернула брови Голицына.

– Он тебе понравился, вот что, – заговорщически прошептала я, довольная своей прозорливостью.

– Кто? – не сдавалась Ирка. – Новенький? Не смеши меня, – фыркнула она.

– А Лидка права, – расплылся в улыбке Егорик. – Театральный грим не скроет твои свекольные щеки.

– Тоже мне, Шерлок и доктор Ватсон, – прошипела пойманная с поличным Ирка. – Заткнитесь, пока я не натравила на вас собаку Баскервилей.

Звонок на урок застал нас врасплох. Жадный до еды Егорик вмиг заглотил недоеденную Иркину булочку. Мы понеслись на второй этаж к кабинету черчения и, поцеловавшись с закрытой дверью, поняли, что впихнуть пятьдесят учеников на совмещенный урок можно только в актовый зал.

От зала этого, к слову, осталось одно лишь название. Некогда начищенный до зеркального блеска пол безбожно скрипел. Доски, выстилавшие центр сцены, не шлифовались так давно, что даже счастливые обладатели обуви на толстой подошве не были застрахованы от острых заноз. Добрая половина кресел была пригодна разве что… Да ни для чего. Обивка разодрана, сиденья разболтаны, даже рюкзак на них не положишь.