– У вас прекрасная машина, – произнесла я вслух.

– Спасибо. Мы живем не далеко от центра, – продолжил Петр Семенович. – У нас дом с небольшим палисадником вокруг. – Есть две спальни. И одна комната столовая. Ты будешь жить с девочками. Я их уже предупредил. Ты знаешь кем я работаю?

– Мама говорила, что вы врач, – тихо ответила я.

– Да, верно. Знаешь, я представлял тебя немного другой. Ты выглядишь лет на пятнадцать, ну может на шестнадцать.

– Мне девятнадцать, – тихо перебила я его.

– Да, я в курсе. Ты такая же как моя младшая дочь. Варе тоже девятнадцать. А почему ты в капюшоне? Замерзла? В июне у нас прохладно, согласен. Балтийское море не теплое.

Я стянула капюшон и на плечи мне упали светлые волосы. Белые от природы они не нуждались в изменении и были моим единственным украшением.

– У тебя волосы как у матери. Я помню, в юности она тоже была светлой.

– Вы знали мою мать? – удивилась я.

– Конечно. Она из Зеленоградска. Здесь население всего 17 000 человек.

Мама мало рассказывала о себе и я искренне удивилась, узнав откуда она родом.

– У вас красивый город! – перевела я тему. – Я мечтаю побывать во всех его местах.

– Ты учишься на историческом? Интересный выбор для молодежи. Среди вас все больше тик токеров. Наверное, хочешь быть как отец. Такой же умной и успешной.

Я не сдержалась и меня перекосило. Быть как отец! Вот чего больше всего боюсь. Стать такой как он. И когда вижу сходство, а оно есть и еще какое, меня начинает тошнить. Его холодный и надменный взгляд, отстраненность – мои самые ненавидимые черты в себе.

– Как твоя мать? Уже год прошел. Она пришла в себя?

Пришла ли в себя моя мать? Не знаю. Я ее вообще не знаю. И редко вижу. А последний год прошел как в тумане. Много работы и много учебы. Сон по пять часов. Постоянные пересадки с одной ветки на другую, подработки. Отцовские счета заблокированы, экономическое расследование по факту мошенничества. Мне приходилось самой заботиться о себе и о своей матери. Работала на складах и сортировках, разбирала пыльные книги и многое другое. Помню, иногда я так уставала, что по несколько дней даже в зеркало посмотреть на свое лицо не находила времени. Поэтому я не знаю, как моя мать. Наш дом мы выставили на продажу. Но пока никто не торопится покупать здание, где хозяин вышиб себе мозги. Иногда я задумываюсь, почему я такая циничная по отношению к своим родителям? Бессердечная. Холодная. Но кто-то говорил, что в каждом человеке живут два волка. Один злой, а другой добрый. И выживает тот, которого больше кормят.

Петр Семенович почувствовал, что ответа не последует и больше ничего не спрашивал. А я и забыла о том, что нужно что-то отвечать и погрузилась в свои мысли.

Зеленоградск – мне уже нравится этот город. Наш Вольво несся по центральной трассе, а со всех сторон на меня рушились достопримечательности этого необычного места. Холодный пляж с отстраненным от мирской суеты Балтийским морем. Чем-то так напоминающее мое внутреннее состояние. Море такое синее, как мои глаза. Белые волны, как моя кожа. Светлый песок, как мои волосы. И такое не спокойное – как моя душа. Но где-то на дне воды утопленная. Совсем скоро этот город примет меня и я буду бегать по рыжей брусчатке босиком вдоль песка.

– Ты не особо разговорчива, – сделал вывод Петр Семенович. – Больше похожа на своего деда нежели на родителей. Он, кстати, тоже был историк.

Я слышала своего двоюродного дядю издалека. Он что-то там говорил про моего деда. Дед мне нравился, можно сказать, я любила его. Да, это было именно то чувство. Но дед умер, когда я была маленькой…..на этом все и закончилось.