Торжественно отмечался праздник крещения. В этот день, какая бы погода ни была, всегда от церкви к реке шла большая процессия. Священник шёл впереди и с помощью двух человек нёс над головой на реку «Иордан» – золотой крест. Посреди Подстёпки стоял уже к этому времени вырубленный изо льда голубой крест, вокруг которого вырубалась прорубь. В ней, даже если был сорокаградусный мороз, купались обнажённые верующие, в том числе и больные люди, чтобы получить исцеление. Однако зачастую вместо исцеления больные, приняв такую ледяную купель, позже умирали.

Троицкий храм, как мы уже писали, располагался на «Бучаровке», на месте нынешнего сельского рынка. Старожилы говорят, что это была однопрестольная деревянная церковь, размером превосходящая нынешний Георгиевский храм. Приходу принадлежала довольно большая территория: здания, где сейчас магазин «Берёзка». Здесь были сторожка, церковно-приходская школа, в которую бегали сельские мальчишки и девчонки, и даже своё небольшое кладбище, где хоронили священнослужителей – возле нынешнего колбасного магазина. Храм закрыли после 1937 года, а разрушили примерно через год. Деревянные стены в большинстве своём пошли на топку.

Н.А. Ивашиненко вспоминает:

«Меня крестили в августе-сентябре 1937 года, а в ноябре-декабре были арестованы о. Генерозов и Сироткин. Церковь закрыли и за зиму 1937 – лето 1938 г.г. разграбили и сломали до основания. В детстве я видел полотнища с ликами святых в кухнях и домах своих родственников и знакомых, когда приходил пацаном славить Христа. Было это в начале 40-ых годов и в послевоенное время».

Истории создания Покровской, Никольской и Троицкой церквей утрачены. К тому же в конце XX века пожаром был уничтожен Капустиноярский сельский архив.

В 1897 году село постигла большая беда: сильнейший пожар, в результате которого погибли люди и скот, а почти половина домов (2500) сгорела.

В тот день взрослые были в степи на полевых работах, на пахоте. В селе оставались старики со старухами да младенцы. Воды для тушения пожара было достаточно, около ста колодцев, рядом река Подстёпка и озеро. Но некому было таскать эту воду. К тому же дул сильный ветер, дым и пламя бросало на десятки метров вперёд, соломенные крыши воспламенялись мгновенно. В каждом дворе хранилось сено, дрова, другой горючий материал.

Старухи молились Богу, выносили на улицу иконы, но это не помогло.

Перед первой мировой войной в Капьяре на 22 тысячи жителей было около 20 процентов «кулаков». Жили они богато, в среднем у каждого было до 150 голов крупного рогатого скота, 2-3 тысячи овец и коз, много свиней, лошадей, верблюдов, птицы. Несмотря на богатство, отличались они прижимистостью, скупостью, безжалостно эксплуатировали бедноту.

Фотографии жителей села начала ХХ века.

На фото слева -

Василий Крячков с женой Евдокией и её сестрой.

На фото справа – крайний справа – Василий Матвеевич Рогозин.

1914 г. Вторая справа – Дарья Филипповна Камнева (Сусина).

После начала войны России с Германией из села на десяти подводах по 5 человек увезли рекрутов в сторону Царёва.

До февральской революции в Капьяре были организации двух партий – монархистов (около двух десятков членов) и эсеров (более ста членов), организации большевиков не существовало – лишь революционно настроенные одиночки.

Через село часто проходили революционеры, осуждённые на ссылку или высылку. Их ставили к гражданам на сутки – двое переждать непогоду, особенно зимой и осенью. От них сельчане слышали, что царя скоро не будет, что управлять всеми делами в государстве будет сам народ. Но крестьяне в такую возможность в большинстве своём практически не верили.