По рассказам Сары, когда-то Энн подобрала ее полумертвой на улице и помогла выжить. Как ни пыталась Эдуарда узнать больше информации о своей любимой покровительнице, та старательно избегала расспросов о своем прошлом, что придавало ее жизни оттенок загадочности и недосказанности. Но что самое удивительное, так это страх, внушаемый ею семье Бернар. Обладая над ними неведомой властью, цыганка продолжала оставаться в их доме, несмотря на их явную недоброжелательность.

– Эдуарда, о чем ты задумалась – вопросительно взглянув на Эдуарду, поинтересовался Луи, вернув ее к реальности утреннего дня.

– Да так….

Эдуарда улыбнулась, а Луи восхищенно присвистнул.

– Какая же ты у нас красавица!

И действительно в свои двадцать лет Эдуарда выглядела просто прелестно. Цвет волос напоминал золотые слитки, за что иногда цыганка в шутку называла ее «Мое Золотое руно». Совершенство фигуры сочеталось с естественной врождённой грацией, черты лица были словно высечены руками великого скульптора, не скупившегося на создание тонкого и нежного образа своего создания. А ее голубые глаза были ясны, спокойны и излучали невинность, приводя в трепет даже самые черствые сердца.

– Вы еще спите! Почему до сих пор не внизу – возмущенно влетев в комнату, спросила Сара, прервав беседу брата и сестры. Месье Жан Вас уже ждет. Собирайтесь – приказала женщина строгим тоном, пресекающим попытку к сопротивлению.

Строптивая цыганка добилась для Эдуарды определенных привилегий в учебе. Все преподаватели, посещавшие Бернаров, были обязаны обучать и ее. Это было еще одной загадкой для девушки, особенно учитывая скупость дяди и тети.

– Эдуарде опять приснился этот странный сон, вот я ее и успокаивал

Девушка кивнула, подтверждая слова брата. Сколько она себя помнила, ее постоянно преследовал один и тот же сон, что не поддавалось никакому логическому объяснению. Порой в него добавлялись новые события, действующие лица, но все равно в них всегда присутствовала птица, похожая на сокола, неизвестный дом, незнакомка и люди в черных масках.

Сара подошла к окну и выглянула.

– Почему ты всегда после моего сна выглядываешь в окно? – удивленно спросила Эдуарда.

Цыганка развернулась и натянуто улыбнулась.

– Чтобы убедиться, что тебе приснился сон. И никаких людей в масках нигде нет!

– Конечно, сон! Я же понимаю, что за окном никого нет – пожала плечами девушка.

– А вдруг Сара кого-нибудь да схватит? Может, маман, которая хочет тебя запугать, надевает по ночам маску? – расхохотался Луи.

– Я узнаю Фани в любой маске – вторила ему девушка и они, хватаясь за животы, не могли остановить поток смеха, провоцирующего слезы в их искрящихся весельем глазах.

– Ну все, хватит, поторапливайтесь, а иначе останетесь без завтрака-напомнила им цыганка о правиле семьи Бернар, скупость которых не знала границ. Так они, дабы сэкономить на продуктах придумывали наказания за нарушения дисциплины. Опоздание приравнивалось к лишению завтрака, обеда или ужина. Иногда они могли разом лишить всего, в тех случаях, когда, например, Эдуарда и слуги не вовремя заканчивала уборку, не успевали приготовить еду или совершали другие мало-мальски привлекательные для применения наказания проступки. Украсть что-то из приготовленного не удавалось. Фани подсчитывала все, даже куски сахара.

Сара направилась к себе в комнату, пару раз замедляя свой шаг, чтобы перевести дух. Сердце ее бешено колотилось, а мысли путались от нескончаемого потока внутренних противоречий. Сегодняшний день был знаменательным как для нее, так и для Эдуарды. Долгие годы она с трепетом и страхом вынашивала план, способный изменить их судьбу.