И поклоняюсь Царственной короне!..
Не время судит —
судим время мы,
Противясь бегу скоростей секундных,
И в маленьком пространстве вечной тьмы
Так поздно слышать свет
улыбки лунной…
2017
Немного грустной иронии, потому что…
В этой вечной круговерти
время сжалось до нуля.
Человеку на планете
не хватает его для —
всех начал и окончаний,
разговоров,
планов,
дел.
Стал начальникам начальник —
только к сути не успел…
То ли люди изменились,
то ли время – как вода.
Помню, мы тогда влюбились
в первый раз, чтоб – навсегда.
Было вечностью, что после
стало пылью на часах.
Вытираю. Сердце просит
первый раз, когда… ох!..ах!
Но – ничто, никто, нисколько.
Никогда и ни за что!
Николай Иваныч. Колька!
И – ладони под пальто.
Будто первые морозы —
Те, что наши – на двоих!
Что же Вы такой серьезный?
Время, время…
Вечность.
Миг.
2017
Уходящему году
Пустой декабрьский свет.
Разломанные звезды
Искрошены до псевдобытия.
Не существуем… Взорванные Осты
И Весты обожженные… И я —
Как свет пустой пустого небосклона.
Предновогодних ожиданий блеф.
Минутная – межгодовая – зона.
Желание. Бокалов пьяный зев.
И веришь в эту сладкую минуту,
Что сбудется за новою чертой.
И я тебя то вспомню, то забуду,
Как прошлый год —
потерями пустой…
дек. 2015
Всё второпях
Всё второпях. Всё между… и меж прочим.
Всё полу…/лишь бы…/недоде…/авось.
И не хватает дня, и мало ночи.
В руках сгибается земная ось.
Дорезано всё то, что не залечишь.
Закутано всё то, что не поймут.
Огромными шагами человечек
Бежит ото всего – и трус, и плут.
А скорость выше, высота страшнее.
На полувдохе обрываем вдох.
И туже галстук на повинной шее,
Когда есть время вспомнить эпилог.
2017
Крепость одиночества
Был далеко этот лес одинокий.
Был человек далеко от него.
Черт распоясал ленивые ноги —
Лес зарыдал… Палача своего
Он принимал поначалу как брата.
Жилы свои не жалел для тепла.
И одиночество просит обратно
Стать себе крепостью… Только зола
Стыла пустыми слезами увечья.
Дети в лесу не рождались теперь.
Так беспредельная власть человечья
Миру сказала, кто – зверь.
2017
Если ты – моя вина
Боль не шла за вольным ветром —
боль хотела долг-о жить:
разложила все по-беды
на вину, позор и стыд,
закрутила детский шарфик
на начало и конец —
и скулил, прощаясь, Шарик,
ветер рвал себя, вдовец.
«Я б тебя развеял пылью,
хочешь – морем и песком,
я б тебе отда’л все крылья,
шел бы за тобой пешком —
но ты выбрала остаться
в четырех углах одна.
И зачем теперь мне царства,
если ты – моя вина?…»
2018
Фонари давно остыли
Фонари давно остыли.
У аптек – боярышник
выпит кем-то.
Мрак постылый
мнит себя пожарищем.
Так бывает – где невежды
или без Высочества.
Душу клятвами изрежут —
и не спросят отчества.
Так бывает, если хочешь
верить в сказку новую.
А потом средь ночи бродишь
дурой бестолковою.
Та же улица. Черна
взглядами случайными.
Сколько слов вошло в меня, —
выйдя прочь отчаяньем.
…
Впереди светало.
Дворник
упаковки выгребал.
А с деревьев непокорный
сыпал память
лист-опал.
2016
Зачем и сюда ли?
Прощаться не умею.
Так всегда
есть право жить, встречая завтра снова
всех, распрощавшихся со мной.
Вода
в песочном замке и внутри
пустого слова
становится живой и полной каплей,
соединившей все моря в себе, —
и даже те,
которых нет на карте
и уж подавно не было в судьбе.
Но я ведь не прощалась!
Люди-капли
текли по руслам вен, врезаясь в тромб
ИЗ НИХ САМИХ!..
Зачем вы
и сюда ли?
Или всё лучшее —
до лучшего «потом»?!
А сами-то вы верите в то чудо,
что если делать вид, что нет конца,
то завтра снова на восход придете, – будто
вас только что достали из Ларца?
2017
Почти невозможное – возможно
Всегда возможно, что невозможно.
И сон реален, когда дух ночи
Крадет твой разум, где правда с ложью