– Я говорил с Хорсманом, – ворчливо, но слегка смягчив тон, сообщил декан. – Он сказал, что вы не ошиблись, и находит вашу гипотезу вполне разумной и хорошо аргументированной. Он также отметил, что вы со свойственной вам аккуратностью обошли те вопросы, в которых являетесь профаном. Но послушайте, Джеймс, конечно похвально, что пропустив половину учебного года, вы не шатались по злачным заведениям, а посвятили себя научной работе. Но эта работа никак не связана с преподаваемыми вами курсами! Ваше увлечение пирамидами мне не совсем понятно… – он какое-то время обиженно смотрел на Джеймса и добавил: – Может, вам пора определиться с темой диссертации на докторскую степень? И почему бы вам не заняться ранним Средневековьем, коль древняя история вас не так занимает. Я прочёл вашу статью о монастырских хрониках пятнадцатого века. Меня возмутило, что вы влезли и в эту область, столь далёкую от вашего предмета, потому сперва я отнёсся к вашему опусу предвзято, но по ходу чтения изменил своё мнение. Вы владеете материалом и ваши выводы вполне разумны. Особенно это касается места, где вы сравниваете стиль буквиц.

– Эти идеи я почерпнул из разговора с сэром Патриком Вильямсом, – пояснил Джеймс. – Он же любезно предоставил мне копии обнаруженных им в Ирландии хроник.

– Я знаком с сэром Вильямсом. Он необыкновенно сведущ для любителя. Значит, подлинные хроники у него?

– Я думаю, что он вернул их монастырю, но у него есть качественные копии и он с радостью сообщит вам, где вы можете найти оригиналы, – поспешно заверил его Джеймс.

– Подумайте над моим предложением, Джеймс, – сурово распорядился профессор. – Если вы выберете тему в пределах моей компетенции, я с радостью окажу вам поддержку, и помогу с допуском к источникам. Пора взрослеть, молодой человек!

– Благодарю, я подумаю, – кивнул Джеймс.

Декан снова перевёл взгляд на меня и улыбнулся.

– Сожалею, что не смог присутствовать на вашей свадьбе, – неожиданно галантным тоном произнёс он. – Мне предложили доступ во временно вскрытую крипту очень интересной церкви в Эссексе. Нужно было срочно провести исследования до того, как в церкви начнут ремонт и снова замуруют эту сокровищницу. Но я от души поздравляю вас.

Мы хором поблагодарили его, он понёсся дальше, и его мантия развевалась, как рыцарский плащ.

– Привыкай, – проворчал Джеймс, мрачно глядя ему в след. – Здесь все считают, что я обязан стать ученым с мировым именем, и предъявляют мне соответствующие требования. А я знаю, что стану бизнесменом и, предпочитая быть сведущим любителем, не желаю тратить эти годы на то, чтоб заработать авторитет в узких кругах. Мне всё интересно, и я хватаюсь за любую тему, которая способна меня увлечь. И никто меня не понимает.

– Я понимаю, – улыбнулась я и взяла его под руку.

– Идём к ректору, – усмехнулся Джеймс. – Он не только всё знает, но и всё понимает. Он хорошо знаком с папой и, по сути, является его другом, хоть и не старым. Они познакомились, когда я учился здесь, и с тех пор иногда встречаются. Им нравится беседовать об искусстве и пить коньяк «Наполеон» у камина.

Мы пошли дальше, но неожиданно Джеймса кто-то окликнул. Мы оглянулись и увидели худощавого, немного сутулого человека с взлохмаченными соломенными волосами, который быстро шёл по газону в нашу сторону. Джеймс улыбнулся.

– Привет, – воскликнул незнакомец, обращаясь к Джеймсу и едва скользнув по мне равнодушным взглядом. – Я тебя ждал. Есть дело!

– Лара, знакомься! Это и есть профессор Грегори Мидланд, мой наставник и друг. Это моя жена Лара.

Профессор Мидланд на мгновение остолбенел, а потом взглянул на меня едва ли не с отвращением и снова посмотрел на Джеймса.