— Элиза! — это Ароника догнала меня и взяла под руку. — Я тебя ждала у крыльца, а ты уже убежала. Что-то случилось?

— Нет-нет, ничего! — я улыбнулась подруге, прогоняя печаль. — Все хорошо.

Все действительно было не так уж плохо. По крайней мере до тех пор, пока в аудиторию, где расположился наш курс, не заглянул мастер Вайс.

— Мисс Илмари, пройдемте со мной, — спокойно сказал он, но я сразу поняла, что совсем скоро меня настигнет заслуженное наказание.

Мастер Вайс ни разу не обернулся, пока вел меня к двери преподавательской комнаты. Сейчас преподавательская была пуста.

— Присядьте.

Я притулилась на краешек мягкого дивана и тут же почти провалилась в него. Такой диван отлично подходит для отдыха, но не для серьезной беседы. Даже выпрямиться не получалось, но я, как смогла, расправила плечи.

— Не бойтесь, Элиза, я вас не съем.

Мастер Вайс не садился, стоял напротив.

— Дайте мне вашу руку.

— Мою руку?

Не могу объяснить, с чем был связан мой страх. Я понимала, что опасность мне не грозит, но… Мы вдвоем в комнате, и шум дождя за окном, а мастер Вайс возвышается надо мной и зачем-то просит мою руку…

Волнуясь, я протянула ему ладонь, а мастер Вайс быстро коснулся ее тыльной стороны своей здоровой рукой. Так быстро, будто ожидал, что лишнее промедление вызовет у меня гримасу ужаса.

Я ощутила мурашки на коже, и легкий холодок пробежал по венам.

— Что?..

— Моя печать, мисс Илмари. Мне жаль, что я вынужден применить это дисциплинарное средство. На две недели вы под домашним арестом, а я слежу за каждым вашим шагом. Учебные аудитории, столовая, библиотека и спальный корпус — это теперь ваш маршрут на ближайшие дни.

Страх как рукой сняло, на его место пришла обида. Две недели! Никаких посиделок с друзьями, никаких прогулок, никаких вечеринок!

— Но!..

— Вы что-то хотите сказать в свое оправдание?

— Нет.

Я опустила голову: что тут скажешь.

— Возвращайтесь на занятия.

Голос его звучал уже не так сурово, мне даже почудилось в нем участие. Он явно не получал удовольствия от того, что ему приходилось поступать со мной так сурово.

Я вдруг подумала, что он, возможно, понимал меня как никто. Мне казалось, что у Алариса Вайса не было друзей, и, в отличие от меня, не было даже надежды их завести. Наверное, он очень одинок. А тут еще орда бестолковых первокурсников, так и мечтающих угодить в переделку. Я хотела было сказать своему куратору что-нибудь ободряющее, но вовремя прикусила язык: еще решит, что я пытаюсь смягчить наказание.

Я представляла себе грядущие две недели как две бесконечности, заполненные тоской и одиночеством. Но уже вечером первого дня выяснилось, что я сделалась невольной героиней и едва ли не мученицей. Все сочувствовали мне и старались поддержать. В корпус проводили огромной толпой, где были не только первокурсники-водники, но и стихийники, с которыми я познакомилась на посвящении. Вик, конечно, тоже был тут как тут.

Довели до двери, замешкались, подыскивая подходящие слова для прощания. Сейчас они уйдут, а я останусь одна. Я и учебник «Введение в Бестиарий». По крайней мере, начну писать первую главу своей исследовательской работы.

— Послушай, — встрепенулся Вик. — Он как сказал, ваш зануда: ты не можешь покидать вечером комнату?

— Ну да…

— А по поводу гостей он ведь ничего не говорил? — хитро прищурился мой друг.

— Нет, — я все еще не понимала, куда он клонит.

Вик широко улыбнулся, распахивая дверь.

— Ребята, заходим! Будем спасать нашу Лиззи от одиночного заключения.

Мне казалось, что в мою маленькую комнатушку едва уместится трое-четверо, но, удивительное дело, кое-как втиснулись все. Не иначе как без магии не обошлось.