А вообще здесь трудно было уследить за тем, когда и кто приезжал или уезжал с острова. Этот курорт с радостью принимал новых туристов и так же охотно отпускал, изрядно опустошив их кошельки. Вчера вечером кто-то уехал, а сегодня утром прибыл новый катер, который привез на своем борту новые, еще не подвергнутые солнечным лучам, полуфабрикаты туризма.

Одним из новых гостей оказался высокий светловолосый мужчина с короткой стрижкой, на вид немец или датчанин лет сорока. Почему он мне запомнился? А потому, что его левое предплечье было упаковано в гипс, а согнутая в локте рука покоилась в специальной перевязи. Свободной правой рукой он то и дело проводил по своим коротким волосам, как будто пытался уложить несуществующую растрепавшуюся шевелюру за уши. Услужливый работник отеля семенил за ним следом и волочил за собой большой, но, видимо, не очень тяжелый чемодан.

Разминувшись с этой парочкой, я свернул на другую дорожку, уводившую вглубь острова. Я хотел узнать, что находится на противоположной его стороне. И уже через пару минут мое любопытство было удовлетворено – я вышел на песчаный пляж, широкой белой полосой тянувшийся вдоль всего берега от одного конца острова до другого. По его кромке, спрятавшись под деревьями, также стояли одноэтажные бунгало.

Слева был виден песчаный мыс, далеко уходивший в океан, а за ним другой остров с домиками на воде, который я уже сегодня видел из бара. На северном пляже ветер трепал пальмовую крышу пункта проката досок для виндсерфинга, гидроциклов, каяков и прочей дребедени для развлечения туристов. Вдалеке справа тянущаяся с севера на юг полоса пляжа закруглялась вместе с узким языком южной оконечности острова, которая и образовывала маленькую бухту, где располагались хозяйственная зона и крошечный грузовой порт. А чуть дальше над водой широкой дугой возвышался гребень волнореза, отсыпанного крупными камнями и бетонными блоками прямо поверх кораллового рифа. Этот волнорез огибал остров с южной стороны и защищал от волн внутренний порт, отгороженную от территории отеля стеной хоззону, и образовывал лагуну напротив пляжа на юго-западной стороне, где как раз находилось мое бунгало.

А на том месте, где находился я, прямо передо мной в море уходил широкий мостик на сваях. Он раздваивался и к каждой из дорожек примыкали по десять бунгало на воде. Затем эти дорожки снова сходились в одну, и на круглой платформе в самом конце располагался ресторан под названием «Санрайз». Я вспомнил, что ресторан на пристани рядом с дайвинг-центром назывался «Сансет». «Восход» и «Закат» – они были сориентированы по сторонам света.

Было скучно. Я топтался туда-сюда по мостику и насвистывал под нос какую-то мелодию, глядя, как в прозрачной воде плавают разноцветные рыбешки. И я нашел себе развлечение – стал плевать в воду и наблюдать за тем, как рыбы с жадностью кидаются на каждый плевок, выпрыгивают из воды в борьбе за эту сомнительную добычу. Ну, разве я не идиот? Стал бы нормальный человек заниматься подобной ерундой? Но прекратил я только тогда, когда понял, что мое занятие привлекает внимание тех немногих туристов, которые проходили мимо, либо снующего туда-сюда обслуживающего персонала.

Идти и осматривать полосу спрятанных под пальмами одинаковых бунгало на юго-восточной пляже мне как-то уже не хотелось, и я решил вернуться к себе. Но прежде, чем уйти, бросил еще один взгляд на воду и чуть не ошалел. Там, распугивая всех рыб, медленно плавала из стороны в сторону самая настоящая акула. Маленькая, чуть больше полуметра, и, тем не менее – это был детеныш океанского хищника. А рядом на пляже медленно и беззаботно поджаривались десятки смазанных кремами людей, чьи дети тут же плавали и резвились в воде. У меня по спине пробежали мурашки от одной мысли, что может произойти.