После выхода Лары Женя зашла в подъезд, зная код домофона, дверь в квартиру была открыта, отец был в кабинете, подбирая разбросанные бумаги по полу. Когда вошла Женя, он не слышал, в квартире работал телевизор. Женя прошла мимо отца, прямо к сейфу, он был открыт: ни денег, ни бумаг там не было, но зато пистолет лежал, а как им пользоваться она знала с детства, потому что не раз стреляла с него в лесу, когда они выезжали отдыхать. Стрелять учил сам отец. Пистолет всегда был заряжен. Женя быстро взяла его в руки, отошла немного назад, сняла с предохранителя и только после этого позвала отца. Стас быстро повернулся к Жене, но было уже поздно, она нажала на курок. Раздумывать и говорить, просто, не было времени, потому что она знала, что отец может оказать сопротивление, и поэтому выполнила все точно и хладнокровно. После этого она отбросила пистолет ближе к уже мертвому отцу, а сама быстро направилась к столу, открыла секретер – там лежали деньги. Много денег. Она их не считала, но это были зеленые пачки, открыв сумку, она их быстро сбросала. Женя знала, что должны еще быть ценные бумаги, она стала все перебирать на столе, на полу, но ничего не нашла. Где – то в восемь она направилась к дверям на выход. Все было сделано в перчатках, поэтому нигде не наследила. Проходя мимо видеокамеры, она отворачивала лицо, поэтому четкого контура лица не было.

Когда началось следствие, Женя поняла, что бумаги тоже пропали, поэтому при встрече с Ксенией под нажимом все у нее выведала и при встрече со Щерским в кафе потребовала компенсацию за украденные бумаги, но Щерский ее тогда обозвал дурой.

– Да, запутанная история, но что самое интересное: главный подозреваемый, которым была Лариса Дмитриевна, оказался не только невиновным, но и самым незамаранным в этом деле, а виновным, как ни странно, если взять глубже, был сам убитый Сурков, а итог: столько покалеченных судеб.

Лара открыла глаза, скоро уже и поселок Жарки. Она четко помнила весь: последний разговор со Стасом, вернее, что она говорила, а он молча рылся в каких- то бумагах и явно ее не слушал. Тогда она подбежала к открытому сейфу, взялась за дверку сейфа, сильнее ее открыла, вытащила оттуда какие- то бумаги и бросила их в лицо Стаса, чтобы привлечь его внимание, но он только разозлился и даже поднял руку на Лару, но не ударил. Она поняла, что разговор не получился, и быстро вышла из квартиры, оставив дверь открытой.

На сердце Лары было пусто, особенно, после информации об отношениях мужа и дочери – это было последней каплей. Сейчас ей хотелось только домой, в ванную, в чистую постель, а завтра она подумает, что делать дальше, в пятьдесят жизнь еще не кончается. А самое главное – ее не тянуло больше выпить.

Николай Петрович стоял возле окна в своем кабинете и пристально смотрел куда-то вдаль, мимо потока машин, высоких домов, и прочей городской утвари. Левую руку он держал в области сердца. Сегодня почему- то оно его беспокоило сильнее, чем раньше. Затем он подошел к рабочему столу, сел в кресло, нажал на кнопку радиотелефона и громко по связи попросил секретаря вызвать Владимира Викторовича, заместителя по общим вопросам, надо было решить еще ряд дел. Николай Петрович Лысенко был избранным губернатором в своей области. Проблемы, рождающиеся как грибы после дождя, он решал оперативно, со знанием дела, потому что являлся опытным руководителем еще из тех, советских времен. Но сегодня, как никогда, Николаю Петровичу было тяжело на душе, как будто колпак черноты, окружал его и не давал ни дышать, ни думать о чем-то другом. Только одна мысль мучила его вот уже вторые сутки. Это мысль о его сыне Сергее. Сергей был единственным ребенком у них с женой Полиной, и они в нем души не чаяли. Да и рос он добрым покладистым ребенком.