Спасибо, товарищ прокурор, за чудесное утро.

Черт. Черт. Черт. Ахиллес.

Еще и блокнот. Вздыхаю и сама себя жалею. Тут бы перед прокурором наоборот надо было все с почестями и красиво, я и мой кот только портим. Его условия я приняла, о деле отца мы не разговариваем, но кто ему мешает молча накидывать еще срок.

Я отказалась от идеи давить на прокурора. Просто хочу быть милой с ним, он должен увидеть сам и понять, что меня надо выслушать.

Но вся эта тактика из-за моего кота на грани провала.

Он натворил дел, побаловался, а мне отвечать.

Двери лифта разъезжаются. Встреча с правосудием неминуема.

В конце концов, это всего лишь ручка.

Выхожу из подъезда и осматриваюсь. На углу припаркована знакомая уже черная ауди. Выдыхаю и направляюсь в ту сторону. В любом случае он не должен понять, что я виновата. Виноват кот и тот, кто разбрасывает свои вещи.

Снег шел всю ночь, завалил двор и тротуар. Убрать еще не успели, как будто никто не смотрит прогноз погоды. Только я и кот.

Перемешиваю дальше снег, с грязью и солью и иду к прокурорской машине. Хочется скорее оказаться в теплом салоне. Водительская дверь открывается и Юра выходит навстречу. Хотя можно было бы подождать внутри.

Я дура. Он просто приехал за своей ручкой. А я уж подумала, что решил подвезти. Иначе зачем выходить.

Отдать все равно надо. Прокурор огибает автомобиль, я на ходу снимаю рюкзак с плеча, чтобы скорее избавиться от ручки и сбежать. Пока не обнаружился конфуз.

– Доброе утро, – кивает, не улыбаясь, и открывает мне пассажирскую дверцу, – садись, я подвезу.

– Эм, привет. – Слов нет, я закрываю рот и быстро сажусь в машину, прижимая к себе рюкзак.

Дверь за мной захлопывается, я глупо улыбаюсь в темноте и в тепле.

Тут его запах вперемешку с ароматом дорогого пластика. Ничего не видно, тишина, только рецепторы в носу передают в мозг сигналы, формируя неправильные триггеры. И мне это не нравится. Раннее утро, машина, мы наедине.

– Ты не забыла ручку? – Юра открывает водительскую дверь, автоматически загорается свет над головой. Рецепторам отбой.

– Да.

– Хорошо, тогда поехали.

Не спешу ее отдавать. Потом.

Домбровский заводит машину, салон заполняет музыка. Что-то классическое. Судя по надписи Шуберт. Ave Maria. Представляется, как он под эту мелодию выносит обвинительный приговор. Папа. Тюрьма. Ассоциативный ряд за доли секунды приводит меня в точку невозврата. Мы все еще по разные стороны этого дела. Хотя он и дал мне время, пока перезаряжает свои снаряды.

Юра сосредоточен на дороге. Из-за снегопада все едут медленнее обычного.

Интересно, что стало с блокнотом, но не хочется объясняться еще и по поводу ручки, поэтому молчу.

Поглядываю на часы. Уже жалею, что попросила его. На трамвае и метро было бы быстрее. И я бы точно не опоздала. Теперь под сомнением, хотя надеюсь, что все же нет.

– Погода ужасная.

– Согласен.

– Спасибо, за этот жест и я не хочу тебя торопить, но я опаздываю. Высади меня у метро, я быстрее доеду.

– Время еще есть.

Но то, что мы попали в утреннюю пробку, даже можно не спрашивать у яндекса.

– Я не успею на работу.

Юра проверяет часы.

– Если ты села в мою машину, значит, я тебя довезу туда, куда обещал.

– Это не обязательно.

– Нет, это обязательно.

Кто-то не может оставить дело незаконченным?! Но мне, честно сказать, на это плевать. Мне выговор светит перед Новым годом. А значит, минус премия.

– У кого тебя отпросить, у Валеры?

– Нет, – машу головой, – Валера – врач, он не следит за дисциплиной. Завотделением, его надо предупреждать.

– Не знаком.

– Это плохо.

– Пока. Все будет нормально, расслабься.

Как тут расслабишься. Он не знает зава.