Стас пристроил затылок на удобном подголовнике и стал глядеть на открывающиеся виды моря и растительного буйства. В какой-то момент душераздирающая красота пейзажа заставила его сказать:

– Красиво тут у вас, Дима, просто офигеть. Завидую, в раю живете.

Ни одна фотография и справка не в силах передать жизнелюбивого радушия потомка эллинов, родившегося на курорте (будь то Сочи, Корфу или Родос). Гостеприимство и темперамент Георгия Анастасовича сбивали с ног. Поздоровавшись с Гущиным возле калитки и выхватив у майора раздутую, но легкую сумку, грек Покату – тас с искренним огорчением причмокнул:

– Э, и зачем же, Станислав Петрович, такси-то брали? Я бы вас встретил, я бы привез. Знаете, как кое-кто мою фамилию расшифровывает? – Хозяин «Эллады» плутовато подмигнул: – «Пока тут ас». Ас, понимаете! Я тачку вожу как бог!

О легендарном хвастовстве потомков эллинов Стас откуда-то слышал, но воочию за процессом наблюдал впервые. Руководимый широким жестом Анастасовича майор прошел на территорию отеля, в снаряженный четырьмя пулями и чуть ноющий затылок била автоматно-скорострельная очередь «пока тут аса»:

– Мои хоромы, мой уголок, моя гордость… Как вам шпалерная роза?

– Шикарно.

Предзакатное солнце освещало произведение садово-паркового искусства: фронтальный садик мини-отеля «Моя Эллада» вызвал бы острый до самоубийства приступ зависти у садовода-дачника из Подмосковья. Ровные лужайки и незнакомые великолепные цветы, посередине аккуратной лужайки миниатюрный фонтанчик со скульптурой (по мотивам греческой мифологии, разумеется). На какой-то момент Стасу показалось, что девушка, стоящая на морской раковине, мраморная. Но, приглядевшись, он заметил, что отбитый мизинец на ноге выдает в скульптуре пустотелый пластик. Прикрывшая грудь Афродита с ласковой полуулыбкой взирала на пену зеленых растений, прихотливо очертивших извилистые гравийные дорожки.

Но, впрочем, Стас был готов к тому, что здесь увидит, – рекламируя детище, Покатутасы выложили в Интернет добрую сотню фотографий. И сейчас майора детище семьи греков интересовало больше как укрепрайон. Довольно просторный для обычного домовладения двор с четырех сторон огораживал трехметровый забор. Абсолютно гладкий, что немаловажно, он упирался тылом в склон горы с единственным строением, едва виднеющимся в буйных джунглях. Подворье, как знал Стас, имело неправильную форму, за трехэтажным отелем располагался небольшой плодовый садик, имевший ответвление-аппендикс. В стиснутом забором пространстве, отгороженном от соседей – таких же владельцев мини-отелей, или, как сейчас принято говорить «гостевых домов», – росли черешни, вишни, груши и много чего еще. Греки гордились этим садиком невероятно, предлагали гостям лакомиться его плодами.

Забор майора впечатлил, но располагавшиеся за ним мини-отели его не интересовали совершенно. В кармане Ильи были визитки «Моей Эллады», а ни один конкурент не будет распространять их в качестве рекламы.

Не вслушиваясь в болтовню Георгия Анастасовича, майор оглянулся на ворота и увидел торчащую над фронтальным забором свечку современного отеля с голубоватым застекленным фасадом. В застеклении была одна-единственная прореха. Все прочие постояльцы берегли кондиционированную прохладу номеров и закрывали остекление на лоджиях, но один безумец все-таки нашелся: на балконе верхнего этажа, опираясь о перила, стоял мужчина и покуривал. Взирал с высоты на недалекую «Элладу».

Гущин и с дистанции двухсот метров определил, что волосы у мужика – ярко-рыжие. Оперативник Медведев мудро отказался от заселения в «Элладу», где сегодня уже и так одинокий мужчина-постоялец появится, грамотно выбрал «свечку» в качестве наблюдательного пункта. Двор греков с верхотуры просматривался великолепно, а изнутри за «Элладой» и Гущин приглядит. Достаточно.