Франц огляделся по сторонам. В чулан едва пробивался свет, здесь было тесно и неуютно.

«Надо поскорее попасть на фронт. Сделать все, как говорил дядя Карл! Только бы мама и глупышка Адель не помешали мне.»

Рука Франца нащупала в кармане перстень, данный ему дядей Карлом. Франц поднёс «меч Ирмина» к глазам. Кровавый рубин горел в темноте еще ярче, переливаясь и излучая тепло. Франц почувствовал, как им завладевает неуемный восторг. «Swerta Ermennes Slahit», прошептали его губы. На мгновение он приложил перстень к сердцу, а затем снова спрятал его в карман своих ледерхозенов.

Франц уверенной рукой толкнул дверь чулана и, очутившись в подвале, легко взбежал вверх по лестнице на земляной этаж. Он был готов к встрече: с группенфюрером, с большевиками, с самим Вотаном!

* * *

Очутившись в коридоре, Франц без промедления направился в гостиную. Со двора доносился хлопотливый шум и голоса прислуги, готовившей праздничный стол и подмостки для церемонии. В доме все пока было тихо. Проходя по коридору, Франц взглянул на большие напольные часы, стоявшие в прихожей. Они показывали без четверти час. Через пятнадцать минут начнут собираться гости, а еще через час приедут Циммерманны и его невеста Адель. «Адель, – подумал Франц. – Милая, славная Адель. Очень скоро я вернусь героем, вот увидишь. И вообще, мне нечего бояться. Если бы ты только знала, что за могучая сила спрятана в моем кармане! Ты бы вовсе забыла о своих тревогах!» Сказав это, Франц машинально потянулся к карману ледерхозенов и, нащупав там перстень, успокоенно выдохнул.

В следующую минуту он стоял у дверного проема, соединявшего коридор с гостиной. Он несколько замедлил ход и заглянул внутрь. На диване, чуть развалясь и откинувшись назад, слегка закинув ногу на ногу, сидел группенфюрер Карл Вольф. Он что-то говорил стоявшей перед ним экономке фрау Шнайдер, которая была к Францу спиной. Франц сделал еще несколько шагов и оказался прямо перед группенфюрером.

– А, Франц! – заметил его группенфюрер и повернулся к нему. Фрау Шнайдер тоже повернула голову в его сторону. – Ну, здравствуй-здравствуй! – группенфюрер сделал радостное лицо.

– Хайль Гитлер! – Франц вытянулся в струнку и вскинул руку в нацистском приветствии.

– Хайль Гитлер! – ответил группенфюрер ровным, спокойным тоном, словно пытаясь показать, что вся эта парадная символика не слишком ему нравится. – Ну, полноте! Вольно! – сказал он, улыбнувшись точеной улыбкой. – К чему эти церемонии? Сегодня я твой посаженный отец, а не группенфюрер. Присядь со мной рядом.

Он жестом показал Францу свободное место на диване.

– Фрау Шнайдер, – сказал группенфюрер, повернув голову к экономке, – я благодарю вас, но мне ничего не понадобится, вы можете идти и заниматься своими делами.

Фрау Шнайдер сделала короткий книксен, коротко, исподлобья взглянула на Франца и послушно удалилась.

Франц прошел в гостиную, сел рядом с группенфюрером и повернулся к нему вполоборота.

Карл Вольф излучал холодную уверенность и холеное изящество. Он был одет в серый мундир СС, шитый, однако, из какого-то очень дорогого сукна и безупречно скроенный. От него пахло дорогим одеколоном. Сапоги его из мягчайшей, нежнейшей кожи, блестели, словно начищенная медь.

– Скажи мне, Франц, – группенфюрер склонил голову набок и, не меняя позы, пристально посмотрел на Франца. – О чем с тобой говорил Карл Вилигут?

Франц окаменел. Он почувствовал, что теряет дар речи.

– Я хотел бы рассчитывать на твою откровенность, – продолжал Вольф холодным голосом, не отрывая взгляда. – Надеюсь, тебе не надо объяснять, что мне многое известно. Гораздо больше, чем ты думаешь, Франц.