– Сын опять в подъезд его выгнал? – слышу из-за спины голос Егора Николаевича, одного из хозяев Дёгтя.

Не хочется сдавать мальчугана, поэтому просто пожимаю плечами. Он и так знает ответ.

Немудрено, что добираюсь я до пункта назначения совершенно не быстро. Оля, заметив меня на углу здания, около которого она меня ждет, перехватывает картонную подставку со стаканчиками кофе в одну руку, и разводит обе руки к небесам, дескать, свершилось. Я же, в свою очередь, обе ладони складываю в просительном жесте, подношу к губам, извиняясь. Никогда раньше проблем с пунктуальностью у меня не было, сказывалась с годами выработанная дисциплина. То и дело я непроизвольно сравниваю? себя нынешнюю с собой же прошлой… Не всегда находя новые выигрышные качества.

– Прости. Дёготь хотел в туалет, – пожимаю плечами.

Олька сокрушенно вздыхает.

– Танцуй! Тогда я подумаю, – её глаза изумрудным огоньком загораются.

Со стороны мы выглядим как… умалишенные, если говорить мягко. То, о чём она просит, – это смесь тектоника, электро, танца Адриано Челентато из фильма «Укрощение строптивой» и женской лезгинки. Эти конвульсионные подрыгивания были придуманы мною несколько лет назад. Впервые увидев их, Оля так хохотала, что подавилась соком, который пила в тот момент. Честно? Я думала, что убила подругу. Она тогда поседела за пару секунду и кашляла после ещё часа два.

Исполняю для неё упрощенную версию: задействованы только бедра и ладони, которые движутся параллельно друг другу. Оля, как обычно, подносит два пальца ко рту и, не касаясь ими губ, имитирует свист. На деле же слышится тихое повторяющееся «сююю».

После мы обе стандартно смеемся, согнувшись. Веселым это кажется только нам, когда это видит кто-то из парней, работающих с нами, они только глаза закатывают, сообщая нам, что мы немного не в себе. Чтобы было понятно, это действо происходит каждый раз, когда мы долго не видимся. Минут десять или пятнадцать.

– Долго тебя ждать пришлось. У Дёгтя мочевой был полнющий? – спрашивает Оля, когда мы поднимаемся на нужный нам третий этаж.

– Я ещё за булочками для нас с тобой заходила, – сознаюсь, открывая замок на двери.

– Тиль опять будет дуться, что мы едим перед ней.

– Поэтому ты кофе нам принесла? – спрашиваю подругу.

В ответ Оля лишь усмехается.

На одном из групповых практических занятий нам нужно было создать и применить математическую модель для защиты данных в определенной информационной системе, как от этого мы перешли к созданию собственного искусственного интеллекта, для нас всех остается загадкой.

Войдя в небольшой плохо освещенный коридор, зрительно ловлю красный отблеск на стене и зависаю. Продолжаю идти вперед, а смотрю всё в ту же точку, где его видела.

– Закорская, блин! Ты ещё спину выгни, как кошка, и зашипи, глядя на стену. Это от пожарной кнопки был отблеск, – кивает на противоположную стену, где и установлен коробок с пожарной сигнализацией.

Смотрим с Олей друг на друга, плохо улыбки сдерживая, я бы даже сказала, она давится смехом.

Свет в коридоре резко включается. Похоже мы Тиль своим шумом потревожили раньше времени.

– Тим, хотя бы сделай вид, что не испытываешь презрения к имениннику, – настоятельно рекомендует брат, максимально низко над моим ухом нависнув. – Каждый имеет право делать выбор самостоятельно.

– Спать с девушкой, которая во внучки годится, по-твоему, это нормальный выбор? – интересуюсь, вскидывая брови.

– Если девушку устраивает, что её дедушка трахает, то почему бы и нет? – Кир занимает стул слева от меня. – Она не выглядит обреченной, скорее наоборот, – смотрит в сторону именинника и его молоденькой пассии. – Думаю, что он с лихвой компенсирует ей затраченное на него время, – мы оба знаем, как именно компенсирует. – Твои взгляды на жизнь давно устарели. Хотя и сто лет назад подобные союзы редкостью не являлись… Пора взбодриться, мой брат.