Не сбавляя шагу, безо всякого видимого замаха капитан приложился локтем к беспечно задранному затылку правого гвардейца. Принц и не счёл бы подобное поверхностное касание ударом, однако жертва немедля всплеснула руками, вздрогнула всем телом и начала медленно заваливаться на спину.

Кави сморгнул.

Немец душил второго гвардейца. Ежели быть более точным, то именно удушением – как принято понимать это слово в пределах Вишвы – это действо не выглядело. Капитан просто метнулся к беззащитной человеческой шее, хитро воздел руки, напрягся плечами, чуть присел… Гвардеец дёрнулся было, но тут же стих и обмяк. Немец аккуратно опустил его на землю; полюбовался на дело рук своих – и с тщанием истинного художника передвинул тело левее, подальше от столь бесстыдно осквернённого муравейника. Неспешно развернулся и направился к связанному эльфу.

Кави привстал из-за своего укрытия, радостно взмахнув рукою. О да, в момент расправы над гвардейцами душу его посетила мимолётная нелепая мысль, будто он, вероятно, привёл в Вишву настоящего чудовищного зверя, и зверю этому лишь предстоит ещё проявить себя в полной мере, – но принц немедленно отогнал это недостойное и неуместное опасение.

«Да, – с удовольствием подумал капитан, – зверюга я та ещё».

Он кивнул быстро спускавшему по склону Кави. Принц выглядел озабоченным, но воодушевлённым. Всё лучше, чем недавняя истерика не пойми из-за чего.

Связанный эльфёнок лежал всё так же ничком, дыхания было не слыхать. Капитан наклонился, протянул руку к шее и нащупал пульс – пульс был так себе, но ровный.

– Он жив, – уверенно сказал Кави, – иначе…

– Жив, конечно. Что ему.

Немец оттёр ладонь о штанину – сабельный удар всё-таки раскроил мальчишке голову, и кровь обильно залила спутанные иссиня-чёрные волосы.

– Мы прикончим их? – с лёгким сомнением осведомился принц, кивая на гвардейцев.

– Да что ж ты кровожадный-то какой!.. – возмутился капитан. – Так людей не любишь?

– Я чрезвычайно сильно и искренне люблю людей, – твёрдо сказал Кави, – но какой иной выход мыслим из нашего положения?

– Никакого. Но так и положения-то никакого нет.

Немец отошёл в сторону и что-то искал в траве.

– Нас никто не видел. Заберём эльфёнка да уйдём, всего делов.

– Но, сударь капитан, как же?..

Сударь капитан наконец подобрал то, что искал, – выдолбленную тыкву. Морщась, понюхал аккуратное отверстие, служившее горлышком. Чуть заметно кивнул и положил примитивную флягу ближе к центру полянки, так, чтобы бросалось в глаза.

– Да никак, – подмигнул он принцу. И улыбнулся.

– Второй всадник, без сомнений, также не мог не захватить с собою мадьи… – произнёс Кави. – Загородные прогулки имеют обыкновение наскучивать довольно быстро.

– Схватываешь, – одобрил Немец, обшаривая пояс гвардеца, – горжусь тобой.

Он отошёл ещё на пару шагов и вылил содержимое второй тыквы на землю. По запаху винцо казалось дрянным – жалеть нечего. Да и не стал бы Немец пить незнамо что: слишком хорошо Чечню помнил.

Да и Россию помнил неплохо.

На соседней, более тенистой прогалине вяло щипали травку стреноженные кони.

– Волки не погрызут? – спросил Немец, возвращаясь к принцу.

– Кони гвардейские, – рассеянно ответил принц, – им всё равно.

Вот так, хмыкнул про себя капитан. «Гвардейские» – то ли невкусные, то ли не жалко.

Он прикинул, как поубедительнее вписать тыкву в пейзаж. Или натюрморт – тут уж кому как повезёт. Картина пьянки, по всему, удалась.

– Две тыквы на двоих гвардейцев… – протянул Кави.

– Больше нету, извини. Верёвка входит в стандартную снарягу?

– Какая именно верёвка имеется… о нет, это всего лишь поясной шнур. Его отсутствие, равно как и наличие…