– А трофеи собрать?

– Некогда, время дороже. И помоги мне подняться!

Захват поста дорого обошелся себрийцам – шесть убитых и семнадцать раненых, больше четверти от общей численности! Тяжелых кое-как пристроили на лафетах и зарядных ящиках, но от этого скорость упала до совсем уже черепашьей. Легкораненым помогали идти товарищи. А впереди еще был Алзан с его таможней, гарнизоном и невозможностью его обойти.

И о топающих позади османийцах тоже забывать не стоило. А боеспособных себрийцев осталось чуть больше полусотни и три пушки, которые бросить нельзя, а дальше тащить все тяжелее.

– Первый пост на въезде в город… – рассказывал подробности Смирко. – Там обычно никого не проверяют, но если заподозрят в чем-то, то могут и остановить. Дальше дорога идет через город, но не через центр, а по окраине. На выезде – таможня, за ней мост. От моста до границы еще верста.

– В это время народу на таможне много бывает?

– Когда как. Бывает, одни только таможенники сидят, их там десятка два вместе с аскерами. А если караван придет, то больше сотни может собраться.

– От казармы до таможни далеко?

– Нет. После того, как шум поднимется, минут через восемь-десять аскеры будут у таможни. Ты уже придумал план, как мы минуем Алзан? Там пушки не помогут.

– Нет, не придумал.

Плана действительно не было, пушки через реку не переправить, а единственный мост – в Алзане, который нельзя миновать. И как это сделать – непонятно. Тупик.

– Смирко, посмотри туда. Бог любит нас!

Навстречу себрийцам по дороге полз караван из полутора десятков пароконных фургонов. И никакой охраны поблизости. Причина такой беспечности выяснилась быстро – фургоны возвращались из княжества Войчетутского пустыми. Принадлежали они османийскому купцу, а потому были тут же реквизированы капитаном Барти без каких-либо угрызений совести. Возницы проводили движимое имущество мрачными взглядами, им еще перед купцом ответ держать, а Алекса волновали совсем другие проблемы.

– Раненых перегрузить в фургоны! Стрелков укрыть под парусиной. И пушки, пушки сеном укройте! Возницам кресты с шапок, ремни и подсумки снять!

Три фургона пришлось бросить, их лошади пополнили орудийные упряжки. Маскировка пушек сеном, конечно, получилась так себе, но никто на нее и не рассчитывал, лишь бы османийцы не поняли, что под сеном, в первые секунды, а там уже будет все равно.

– Пушки ставим в середину колонны. Если попытаются остановить на въезде, берем их в ножи, главное, обойтись без стрельбы. Таможню без шума не миновать, но там можно палить не стесняясь. Эх, нам бы только мост проскочить…

Смирко и его четников Алекс посадил в замыкающие фургоны, идущие сразу после пушек, а сам укрылся в головном. Дорога перед Алзаном была прямой и с небольшим перепадом высот, а потому просматривалась версты на три. И когда передние фургоны подъезжали к посту, в пределах видимости появилась пехотная колонна османийцев, преследующая себрийцев.

Вот только стоявший на посту аскер ничего этого не знал. Он махнул рукой, приказывая проезжать быстрее, чтобы освободить дорогу к прибытию своей пехоты. Но когда мимо него покатились пушки, проявил к ним нездоровый интерес. Он уже раскрыл рот, чтобы закричать, но тут с ним поравнялся фургон, из которого выскочили двое. Один ткнул его ножом в грудь, второй подхватил труп и закинул его в фургон вместе с винтовкой. Никто из прохожих и внимания не обратил на исчезновение аскера.

На улицах Алзана было немноголюдно. Зато таможня встретила себрийцев людским гомоном, какой-то караван проходил досмотр, таможенники привычно брали бакшиш. Увидев новую добычу, один из таможенных чиновников кинулся к ней, разевая рот в крике. На руоссийском это, вероятно, прозвучало бы как «Куда прешь, зараза?!», но остановка в планы капитана не входила.