Джульетта вошла в каюту. Настроение было плохое. Она швырнула на стол упаковку жвачек. Они покатились по гладкой поверхности стола и ударились об будильник. Это были часы в форме корабля. Циферблат был вмонтированный в корпус судна. Часы показывали начало двенадцатого. Джулия рухнула на кровать, уставившись в потолок.

«Странно, – думала она, – и как его понимает Даниил. Ведь он ничего не говорит. Немые, на сколько я знаю, общаются при помощи рук, но капитан и руки не поднимал. Может он и руками не может шевелить. Выходит, что боцман его одевает и разведает. – она смотрела в потолок, а было ощущение, словно ты находиться в детской колыбели и тебя тихонько качают. – Лишь бы не утонуть на этой шхуне. – подумала она. – Если он ко мне ещё раз подойдёт, а пожалуюсь боцману». Она закрыла глаза и уснула.

Чувство озноба пробежало по телу. Джульетта закашляла и проснулась. Щёки горели жаром, а голова трещала, раскалываясь на две половинки. Глотание слюны вызывало боль в горле. «Мне только этого не хватала». – подумала она, вставая с кровати. Подойдя к зеркалу она заглянула себе в горло. Казалось, что там скоблят наждачной бумагой и это першение вызывает кашель.

Она вернулась и села на кровать. Меньше всего ей хотелось доставлять беспокойство этим людям, а особенно боцману. Она чувствовала себя в чём-то виноватой. Понимая, что Даниил и так загружен работой, а тут ещё она со своей ангиной. Джульетта забралась под одеяло, обхватив голову руками.

Открыв в очередной раз глаза, она увидела перед собой боцмана. Он сидел на краешке кровати. Тыльной стороной ладони он прикоснулся к её лбу. Даже если бы он захотел прикоснуться к любой другой части её тела, она бы и тогда не шелохнулась.

– Прекрасно. Восхитительно. Просто замечательно. – проговорил он без всяких эмоций. – Пойду врача позову.

Он вышел. Джульетта закашлялась, уткнувшись лицом в подушку, что даже на глазах выступили слёзы. Ей почему-то стало жалко боцмана. Мало того, что он поселил её в своей каюте, так ещё ему придётся за ней ухаживать. «А вот интересно, Вадим бы стал сидеть возле моей кровати и заботиться обо мне?» – почему-то вдруг подумала она.

Дверь каюты вскоре открылась. Вошли двое: боцман и мужчина с чемоданчиком в руках. Боцман остался у дверей, а незнакомый мужчина, положив чемодан на стол, достал оттуда фонендоскоп.

– Разрешите, я вас послушаю. – вежливо поспросил он, подойдя к девушке.

На нём была светло-зелёная рубашка с коротким рукавом и тёмные брюки. Он бережно прикоснулся к её телу своим фонендоскопом через открытый ворот сарафана. Потом просунул его чуть дальше, затем переставил на другое место.

– Вы бы не могли дышать максимально глубоко. – попросил врач. Девушка сделала глубокий вдох и тут же закашлялась. – Хорошо. – проговорил он, когда приступ кашля прошёл. – А теперь я бы хотел послушать ваше сердце. Вы не возражаете?

Джульетта слегка отрицательно покачала головой. Она была шокирована его любезностью. Даже в родной её поликлинике она не припомнит, чтоб к ней так относились. Может всему виной то, что рядом стоит боцман. Судовой врач приставил фонендоскоп в области сердца, замер, прислушиваясь к сердцебиению. Потом повесил свой фонендоскоп себе на шею, коснулся её лба, потрогал гланды, попросил открыть рот.

– Спасибо. – проговорил он. – Постельный режим. Надо померить температуру.

Он убрал фонендоскоп в чемодан, взял оттуда градусник и протянул девушке. Вместе с боцманом они вышли за двери и там о чём-то разговаривали. В каюту Даниил вошёл один.

– Что совсем плохо? – спросил он, глядя на неё грустные глаза. – Сама виновата. Почему капитана не послушала? Он же тебе головой мотал? Мотал. Могла бы и догадаться, что он против этой затеи с жвачкой. А по мне, хоть гудрон жуй. Доставай градусник.