Себастьян посмотрел на своего старшего помощника, потом на остальных пиратов, неподвижно стоявших на палубе. Его рот перекосился от ярости, и Фагунда хрипло выдавил:

– Что?! Неужели, мятеж!?

Ответом ему было гробовое молчание.

В это время за кормой возникла громада галеона «Пламя Феникса». Уже можно было разглядеть пиратов, сновавших по его палубе, и готовивших абордажные крюки. Послышалось звонкое бряцание оружия. На мостике стоял Брюлл, чью седую бороду невозможно было не заметить среди окружавших его головорезов.

– А, ну, спустить паруса, караси дохлые! – донёсся громоподобный голос старого пирата.

Фагунда обернулся. Его глаза прищурились. Он понимал, что теперь всё потеряно, и с поистине дьявольской изобретательностью решил попытаться повернуть дело в свою пользу. Каким образом объяснить свои действия, Себастьян ещё не придумал, но уже начал изображать покорность словам предводителя Вольного Братства. Он кивнул остальным своим подчинённым и сказал:

– Паруса на гитовы. Выполняйте.

Хагги развернулся и махнул рукой.

– Все вахтенные, к вантам! Паруса на гитовы! Шевелитесь, шевелитесь!

Через несколько мгновений «Ночная Ведьма» начала сбавлять ход. Догнавший её галеон Брюлла, выбросил абордажные крюки, зацепляя ими планшир, и оба судна стали подтягиваться вплотную друг к другу. Через оба борта перекинули трап, и Брюлл первым спрыгнул на палубу «Ночной Ведьмы». Стоявший среди пиратов Старый Томми, увидев, что Брейн последовал за ним, выхватил у одного из зазевавшихся молодых моряков короткую абордажную саблю и тоже устремился по трапу.

– Ты стрелял в мой корабль, негодяй! – хриплым от едва сдерживаемой ярости голосом, проговорил Брюлл.

Подойдя к Себастьяну, старый пират от души ударил его эфесом шпаги в лицо. Нижняя губа Фагунды треснула, подбородок окрасился кровью, и он опрокинулся на палубу.

Ни один из членов команды Себастьяна не пошевелился, глядя как пылает злобой лицо Брюлла. Фагунда медленно поднялся, вытирая кровь, и, смиренно склонив голову, сказал:

– Это был предупредительный выстрел, милорд. Я понимаю ваше негодование, и знаю, что поступил неразумно, но я не хотел, чтобы ваш галеон подходил к нам.

Глаза Брюлла подозрительно сузились.

– И что же такого страшного случилось на «Ночной Ведьме», что мы не должны были приближаться? – тихим, не сулящим ничего хорошего, голосом спросил он. – Только не говори, будто твои молодцы подцепили что-то от портовых девок в Мальдеке!

Стоявшие вокруг пираты захохотали. Фагунда подождал, пока смех затихнет и покачал головой.

– Нет, милорд, – ответил он, покосившись на своего старшего помощника. – Если бы дело было только в этом, я бы сам сбросил этих болванов в море. У нас на борту есть опасный груз, милорд. Очень опасный. Именно поэтому я…

– И что это за груз? – перебил его Брюлл. – Две тонны ратерийского рома?

Снова раздался хохот. Себастьян тоже позволил себе слегка улыбнуться. Первый порыв гнева старого пирата прошёл, и теперь можно было не тревожиться, что его вздёрнут на рее. По своему обыкновению, Фагунда умел повернуть саму суть разговора в нужное ему русло, чтобы избежать больших неприятностей. И он надеялся на своё умение и сейчас. Когда хохот снова стих, Себастьян сказал:

– Увы, милорд, этот груз будет намного опаснее любого напитка.

– Да ну? – Брюлл обернулся и весело кивнул стоявшим подле него Мартину и старпому Грэйфу. – Я теряюсь в догадках. И что же это?

– Вампир, милорд.

Лицо Хагги, который находился рядом с Фагундой, вытянулось от величайшего изумления.

Он никогда бы не смог подумать, что его капитан, столь трепетно относившийся к порученному им делу, так быстро решил раскрыть его. И его изумление, ясно отпечатавшееся на лице, не ускользнуло от взгляда Брейна.