Откуда же взялись те добавочные 10 марок, которые капиталист получает при продаже своего товара? Один тот факт, что товар переходит из рук продавца в руки покупателя, тоже ведь не может увеличить его стоимость; ибо и это было бы созданием из ничего.

Чтобы справиться с этой трудностью, обыкновенно прибегают к одному из следующих двух объяснений. Одни говорят: товар в руках покупателя действительно представляет собой большую стоимость, нежели в руках продавца, так как удовлетворяет потребность, имеющуюся у покупателя и не имеющуюся у продавца. Другие говорят: нет, товар не имеет той стоимости, которую должен платить за него покупатель, излишек берется у покупателя без эквивалента.

Рассмотрим оба эти воззрения. Французский писатель Кондильяк писал в 1776 году (в статье о торговле и правительстве): «Неверно, будто при обмене товаров равная ценность обменивается на равную ценность. Напротив. Каждая из обеих договаривающихся сторон всегда отдает меньшую ценность в обмен на бо́льшую… Если бы на самом деле всегда обменивались равные ценности, то ни одна из сторон не имела бы никакой выгоды. А между тем обе стороны выигрывают при этом или, во всяком случае, должны выиграть, иметь выгоду. Почему? Ценность вещей заключается только в их отношении к нашим потребностям. Один и тот же предмет для одного человека представляет большую ценность, для другого – меньшую; и наоборот. Каждый старается отдать ненужную ему вещь, чтобы получить взамен то, что ему необходимо; каждый старается дать меньше и получить больше…»

Странная арифметика. Два человека обмениваются чем-либо, причем каждый дает другому более, чем получает сам. Это значит, что если я, например, покупаю у портного сюртук за 20 марок, то этот сюртук, пока он находится у портного, стоит менее 20 марок, а когда он перешел в мои руки, он стоит уже 20 марок. Не меняет дела и ссылка на то, что ценность вещей заключается только в их отношении к нашим потребностям. Ибо, не говоря уже о смешении потребительной и меновой стоимости, о чем речь будет ниже, если для покупателя сюртук полезнее, чем деньги, то для продавца, в свою очередь, деньги полезнее, чем сюртук.

Обратимся к другому объяснению: товары, в общем, продаются по цене, превосходящей их стоимость. В таком случае получаются еще более несуразные результаты. Допустим, что какая-то необъяснимая привилегия дает продавцу возможность продавать свой товар выше его стоимости: например, за 110 марок, тогда как товар стоит только 100, другими словами, с надбавкой цены на 10 процентов. Итак, продавец получает прибавочную стоимость в 10 марок. Но то же самое лицо, которое один раз выступает в роли продавца, в следующий раз выступает в роли покупателя. Теперь новое, третье лицо оказывается по отношению к нему продавцом и пользуется привилегией продать свой товар на 10 процентов дороже его стоимости. Наш делец выиграл в качестве продавца 10 марок и потерял в качестве покупателя 10 марок. В конце концов все сведется фактически к тому, что все владельцы товаров продают друг другу свои товары на 10 процентов дороже их стоимости, а это совершенно то же самое, как если бы они продавали их по их стоимости. Денежные названия, то есть цены товаров, поднимутся, но отношения их стоимостей останутся неизменными.

Предположим обратное: пусть покупатели пользуются привилегией покупать товары ниже их стоимости. Здесь не нужна даже ссылка на то, что покупатель, в свою очередь, станет продавцом. Он был продавцом, прежде чем стал покупателем, и уже потерял 10 процентов в качестве продавца, прежде чем выиграл 10 процентов в качестве покупателя. Все остается по-старому.