«2 июля 1932 г., Париж

… Поездка моя к вам еще не определилась. Как раз после твоего письма пришел ко мне «тип» из Префектуры, смотрел мою «Carte d’id» и что-то записывал и почему-то все спрашивал о папе. Очевидно, таким способом осуществляется проверка русских, живущих в Париже и желающих получить нансеновский паспорт. Пришел «тип» на другой день после твоего письма, значит, ваше письмо к знакомому вашему французу еще не имело действия…»

«19 июля 1932 г., Париж

…Меня постигла неудача. Сейчас была в Префектуре, и мне не выдали визу, сказали, что запрос мой пошел в министерство. Я спросила, почему же всем выдают в 48 часов, а я не получаю. Ответили, что с некоторыми так поступают, причина им не известна. Одним словом, я нахожусь в подозрении…»

В архиве отсутствуют письма за длительный период – более года.

«4 октября 1933 г., Кембридж

…Сегодня получила твое письмо, посланное из Москвы 27 сентября, итак, оно пришло на восьмой день. Из «Узкого»^>44 также. Ты пишешь так, как бы не получала от меня писем, а между тем я пишу каждую неделю аккуратно. Дети, слава Богу, все время были здоровы, они оба очень веселы, и Сережа по-прежнему прекрасно себя ведет. <…>

Вы, вероятно, читали о смерти Эренфеста. Какая страшная драма. В английских газетах только сказано, что он пришел в больницу к сыну, выстрелил в него, ранил, а себя убил. Какой-то ужас. Я знала его и жену его Таню, когда они только что женились. <…>

Итак, вы едете на Кавказ…»

«14 октября 1933 г., Кембридж

… Теперь вы уже в Кисловодске, только бы погода была хорошая. <…> Дети здоровы, оба очень веселы. Сережа ходит в школу, но очень рад, когда не надо идти, то есть в субботу и воскресенье. Он так занят «мекано»^>45, все время строит и строит. Когда не скоро засыпает, я ему говорю: «что не спишь?» Он отвечает, что думает и обдумывает, как бы лучше сделать машину, которую он хочет строить. Чаще строит не по книгам, а «из головы», как он говорит. <…> Спасибо за виды Ленинграда, но в них нет Невы и набережной, купи их…»

Конец ознакомительного фрагмента.