Руслан мгновенно заснул.

– Реакции и показатели в норме. Он адекватен. На поправку быстро пойдет. – Святослав Сергеевич посмотрел на приборы, что отражали необходимые характеристики здоровья на мониторах и экранах осциллографов. Потом отключил аппаратуру, настроил Руслану необычную канюлю зеленого цвета, посидел некоторое время рядом, вздохнул пару раз и погладил мальчика по голове.

В эксперименте академика Ахова каждому ребенку, который участвовал в эксперименте, вставлялся периферический внутривенный катетер – специальный инструмент, введенный в вену для доступа в кровяное русло. Специалисты клиники чаще называли его регулируемой канюлей.

Канюли были разного цвета, формы и размеров. Вставлялись они в разные участки тела. Врачи внимательно следили за изменением состояния пациентов и не говорили им, что ждут в результате работы. Считалось, что эти исследования совершенно секретные, и знать о них пока никому не положено: не журналистам, не родителям, не знакомым.

Но что скроешь от детей, которые смогут не только найти иголку в стогу сена, но и чип микропроцессора на дне океана, если сами захотят разгадать тайну?

– Нурланчик, как твой сосед? Он уже целые сутки не встает. Очнулся?! – спросила Ксения.

– Не-а… – Нурлан пил компот в столовой и разговаривал с соседями по столу.

Спрашивала его девочка из соседней палаты, которую все здесь звали Ксюшка. Она сидела напротив Нурлана и буравчиками ввинчивала серые раскосые глаза в своего немного полного соседа. Кроме красной канюли странной формы и тонких длинных ног, она ничем особым не выделялась на фоне остальных ребят.

А вот ее скверный характер был хорошо известен на всех этажах клиники. Большинство верило, что Ксюшка отравила кошку, насыпав ей в молоко припасенной для крыс отравы. Поговаривали, что это она сломала телевизор в холле, оставив без мультфильмов тех ребят, кто не имел своих планшетов и смартфонов. Знали, что Ксюшка отрезала левую косу Кире – соседке по обеденному столу и палате – только потому, что не понравился звук её нового рингтона, закачанный на телефон.

Вредность Ксюшки была известна всем, и Нурлан совсем не хотел с ней связываться. Спокойный, чуть полный и тихий мальчик он дольше всех участвовал в последних исследованиях, и был уверен, что через неделю расстанется с Ксюшкой, Кирой, клиникой, врачами и медсестрами.

– Тебе какое дело к этому мальчику? Влюбилась? – поддела ее Кира. У нее была перебинтована левая рука (последствия драки с Ксюшкой после потери косы!), где стояла оранжевая канюля. Позавчера ей сделали короткую прическу, и выглядела Кира еще привлекательнее, чем с косами. Поэтому обиду на Ксюшку она не держала, и в последние дни строила глазки четвёртому соседу – Юрику.

Белобрысый сосед Нурлана из мальчуковой палаты ел за столиком у окна и передразнивал Ксюшку, иногда посматривая в сторону Киры. Чаще по привычке, чтобы дернуть за косу. Теперь косички не стало, и Юрик показывал длинный язык обладательнице красивой стрижки, а Ксюшке косил глаза.

– А тебе завидно? Одного Юрки мало? – Ксюшка хитро посмотрела на свою соседку и успела стукнуть ложкой по столу Юрика.

– Как будто вам не о чем больше говорить. – Нурлан попробовал остановить вечную ссору девочек за столом. – Все глазки строите мальчикам. Лучше бы про бозон Хиггса думали.

– Я уже и так, и этак к нему пристраивалась, но дальше теории у меня не идет, – сокрушенно вздохнула Кира.

– Ты у нас самый умный, тебе его и решать, – оторвался от стакана с апельсиновым соком Юрик.

– Лучше вообще голову не ломать, а дождаться, когда кто-то другой найдет практическое применение этой теории. – Ксюшка на фоне ребят выглядела очень невозмутимо. – А я воспользуюсь результатом и получу свой миллион!