…посмотрела вниз на…

…опустевшую тропинку.

Пипкин исчез.

Вдалеке, на горизонте, болталось и плясало нечто черное, растворяясь в холодном звездном небе.

– Помогите… помогите… – завывал слабеющий голос.

И пропал.

– O-о, – огорчился мистер Саван-де-Саркофаг. – Плохо дело. Боюсь, что его утащило Нечто.

– Куда, куда? – залопотали мальчик, похолодев.

– В Неразгаданную страну, которую я собирался вам показать. А теперь…

– Вы же не хотите сказать, что Нечто из Оврага, оно или она, – это Смерть? Это она схватила Пипкина и… сбежала?!

– Скорее позаимствовала, возможно, чтобы потребовать выкуп, – сказал Саван-де-Саркофаг.

– Смерть занимается такими вещами?

– Да, иногда.

– Вот те на! – Том прослезился. – Пип сегодня побледнел, бегал медленно. Пип, зачем ты сегодня вышел из дому?! – закричал он небесам, где лишь дул ветер прозрачной рекой и плыли белые облака, словно призраки.

Их знобило от холода. Они глядели туда, где Черное Нечто похитило их товарища.

– Что ж, – сказал Саван-де-Саркофаг. – Вот вам еще одна причина отправиться в путь, парни. Если поспешим, то, может, и догоним Пипкина. Перехватим его сахарную душу. Вернем, уложим в постель, согреем под одеялами, чтобы он мог дышать. Что скажете, ребята? Раскроем две тайны зараз? Разыщем пропавшего Пипкина и разгадаем Хэллоуин одним решительным ударом?

Они подумали о ночи в канун Всех Святых и о мириадах неприкаянных душ, что бродят по пустынным переулкам на пронизывающем ветру, среди зловещих дымов.

Они подумали о Пипкине – он всего лишь мальчик с пальчик, неподдельная радость лета, вырванный, как зуб, и унесенный черным потоком паутины и сажи.

И почти в один голос они пробормотали:

– Да.

Саван-де-Саркофаг вскочил, побежал, взбеленился, разбушевался, взревел:

– Живо! По этой тропе! На холм! По этой дороге! Заброшенная ферма! Перемахнули через забор! Allez-oop!

Они с разбегу перемахнули через ограду и оказались перед сараем, заклеенным старыми цирковыми афишами, транспарантами, истрепанными на ветру за тридцать, сорок, пятьдесят лет. Странствующие цирки оставили после себя слой лоскутов и обрывков в десять дюймов толщиной.

– Воздушный змей, мальчики. Строим воздушный змей. Шевелись!