Скользнул по ней оценивающим взглядом.

Пожалуй… ты идешь со мной, детка.

Я уже чувствовал тепло её тела под ладонями. Тонкая талия идеально ложилась в мои руки, когда потянулся к ней и начал двигаться в едином ритме. Малышка податливо выгнулась, её волосы щекотали мне шею, и я уже подумывал, что вечер сложился просто охренительно.

Но потом её увидел…

Малинка.

Чёрт! А ты тут какими судьбами?

Она появилась внезапно – как перец в сладком мохито.

Я даже моргнул, будто боялся, что это просто глюк от перегрева.

Но нет, она была настоящая. Видно, только пришла. Стояла чуть поодаль, в темноте, но свет от прожекторов выхватывал обтягивающие джинсы и тонкую майку, в которой, как назло, угадывались изгибы её стройного тела.

Злится ли?

Бесится?

Плевать.

Я уже шагнул в её сторону.

– Подожди-ка, – пробормотал, легко отодвигая блонди в сторону, даже не взглянув на нее.

Она что-то недовольно пискнула, но я не расслышал, да и не старался.

Потому что шёл к Малинке.

Прямо наперерез.

Я не медлил.

А она даже не заметила. Стояла, оглядываясь по сторонам, явно кого-то выискивая, и я даже прищурился – кого, интересно?

Но думать долго не стал.

Просто подошёл, обнял за талию – естественно, непринуждённо, словно мы с ней уже всю ночь так танцуем. И чисто на автопилоте притянул ближе, сжал в объятиях, а потом уткнулся носом в шею, вдыхая.

Малина.

Чёрт возьми, она всё ещё пахла малиной.

Довольный, как кот, вжался крепче, чтобы впитать этот аромат, но насладиться не успел.

Она резко дёрнулась, толкнула меня с такой силой, что я даже отшатнулся.

Не ожидал, если честно. Даже чуть мотнул головой, приходя в себя.

– Ты охренел? – заорала девчонка, перекрикивая музыку.

Я только ухмыльнулся.

– Чего орёшь, Малинка? – лениво спросил, глядя прямо в её сверкающие от злости глаза.

Она сжала кулаки.

– Не трогай меня!

– Поздно, уже потрогал.

Вижу, как она взрывается. Губы сжимаются, щеки заливает яркий румянец, а глаза мечут молнии.

Чистое удовольствие.

– Ты что, глухой?! – огрызается, но не уходит.

А значит, играем дальше. Но пока решил разглядеть получше.

Тёмно, но дискотечный шар работал на совесть, разбрасывая по залу переливчатые блики. Они пробегали по её лицу, то освещая его, то вновь оставляя в полумраке.

Но мне хватало.

Чёрные волосы разбросаны по плечам, прядь падает на лицо, но она её даже не убирает, только щёлкает взглядом, пытаясь меня прожечь.

Плевать, не сработает.

Щёки горячие, румяные, то ли от танцев, то ли от злости.

Но я не видел, чтоб она танцевала, поэтому поставил бы на злость.

Губы – полные, сочные, а в уголке чуть поблёскивает в свете огоньков – чёрт возьми, это что, блеск?

Какого хрена, Малинка? Я терпеть не могу слизывать эту дрянь на губах. Вечная эта липкость, привкус химии, который остаётся во рту и мешает нормально насладиться вкусом самой девчонки.

Но, будь тут сок малины… Вот это было бы другое дело.

Я бы накрыл её губы своими, языком прошёлся по уголку, где заблестело, и собрал бы всю сладость.

Давил бы на неё, заставляя выгибаться, но не отпускал бы. Пока не кончится весь вкус. Пока она сама не прижмётся ко мне и не застонет мне в губы.

Но вот незадача.

Вместо малины у неё этот чёртов блеск.

Не повод ли исправить ситуацию?

Резко сократил расстояние. Руки сами протянулись, обхватили её голову. Тёплая кожа под пальцами, волосы – мягкие на висках.

Она вздрогнула. Я видел, как расширились зрачки. Сначала удивление. Потом – страх. А уже следом – воинственность.

Малинка, ты реально хочешь со мной потягаться?

Я знал этот взгляд. В нём читалось не только предупреждение, но и вызов.

Чего ты боишься, девочка? Что я тебя съем?