Распластавшийся внизу пустынный хайвей пока еще не признак и не знамение конца света. Рамола одергивает себя, негодуя, что поддалась парализующей безбрежности и безнадеге апокалипсиса. Человеку, конечно, свойственно бояться, однако нельзя позволять страху помыкать тобой, страх – источник безрассудных поступков и ошибочных решений.

– Ты помнишь, в какое время тебя укусили? – спрашивает Рамола.

Натали делает протяжный выдох. Видимо, проглотила язвительный ответ «мне некогда было смотреть на часы». Вместо этого она говорит: «Бог его знает, полчаса назад или около того?» Прежде чем Рамола успевает ответить, Натали наклоняется вперед и что-то достает из подстаканника на центральной консоли. Это ее сотовый телефон, он подсоединен зарядным шнуром к прикуривателю.

– Пол отправил мне сообщение, когда выходил из магазина. Это было… – В блеклом свете телефонного дисплея лицо Натали похоже на лицо призрака. – В 11:15. Через пять минут был уже дома. До нападения прошло еще пять минут – не больше, и я… – Натали запинается, выключает экран. – Трудно сказать, сколько это заняло времени. Мне показалось, что гребаную вечность, но на самом деле… не знаю… может, еще минут пять или даже меньше того. Сначала тот тип меня укусил, и уж тогда я ударила его ножом. Да, так и было. Потом он уполз в глубь дома, а я убежала. Пол… лежал мертвый. Что мне еще оставалось делать. Так ведь? Я не хотела его там бросать, но другого выхода не было.

– Ты поступила правильно.

– Добежала до машины, кучу раз звонила в 911, звонки не проходят. Еще раньше сообщали, что больница в Броктоне закрыта, поэтому сразу поехала в Кантон. Дозвонилась до тебя только с третьей попытки. Погоди-ка, сколько на все это ушло времени?

– Предположим, что тебя укусили в 11:30. – Рамола бросает взгляд на приборную доску с часами. – Сейчас 11:56.

– Сколько мне еще осталось?

– Трудно сказать. Никто не знает. Мы тебя начнем лечить, как только…

– Ну хоть что-то же ты знаешь? Говори.

– Точно известно лишь одно: темпы развития обычной инфекции сократились во много раз. Счет идет не на недели или дни. ЦКПЗ сообщает, что инфекция проявляется буквально за считаные часы…

– Но…

– Я не говорила «но».

– Собиралась сказать.

– Ничего подобного.

– Мола! Рассказывай все до конца. Что еще тебе известно? Что ты слышала?

– Мне говорили о пациентке, у которой симптомы появились меньше часа после экспозиции…

– Твою мать!

– Однако эта динамика пока не подтверждена. Я понятия не имею, где покусали ту женщину, как вообще вирус попал в ее организм и за какое время он дошел до головного мозга. Быстрота проявления симптомов зависит от того, как близко к голове находится место укуса или проникновения вируса. – Закончив объяснения, Рамола немедленно жалеет, что поделилась с подругой слухами из сообщений коллег.

Что толку Натали от этой ненадежной информации? Надо быть осмотрительнее.

– Езжай побыстрее, пожалуйста, – просит Натали.

– Уже недалеко.

В ста метрах впереди появляется развязка Непонсет-стрит, нависающая над коммерческим хайвеем № 1. У въезда на развязку стоят две машины полиции штата с включенными синими мигалками. Двое офицеров у машин одеты в защитное снаряжение для подавления беспорядков и вооружены автоматами. Они выставляют руки вперед, приказывая остановиться.

– Черт бы их побрал, нам нельзя терять время. – Несмотря на возмущение и ругань Натали, Рамола тормозит перед въездом на развязку и открывает окно.

Офицеры медленно приближаются к внедорожнику с двух сторон. Стволы смотрят в землю, однако пальцы лежат на спуске.

– Мэм, я обязан спросить, куда вы направляетесь. У нас введен федеральный карантин, движение по дорогам разрешено только в экстренных случаях.