Да, и Алан докурил, выкинул окурок в ближайшую урну, и поправив воротник вышел уже как раз на ту самую набережную, которая где-то метров через 300 делала свой небольшой поворот, и где на этом самом изгибе набережной и должно было быть…

– Ага, а вот и он, тот поворот, – и тут он подошёл к краю набережной и перегнувшись сразу-же увидел около изгиба, у самой воды то самое желтовато-оранжевое и немного зеленоватое, и как будто бы живое и уже немного ему знакомое облако… Да, а вот и оно. Он подошёл чуть ближе, потом ещё, потом ещё… И через минуту он стоял уже прямо над ним, глядя как поблескивают и переливаются эти загадочные краски… Да, а это пожалуй…

Да, но додумать это он так и не успел. Вдруг и совершенно внезапно в глазах его стало очень светло, потом вдруг как будто бы порыв какого-то очень сильного ветра… И вот он уже с каким-то криком летит туда, в вниз и холод…

Но однако нельзя не отдать должное, и не отметить что пришёл он в себя довольно быстро, и сразу-же обнаружил что он висит примерно посередине этой 12 метровой набережной, зацепившись краем своего плаща за один из выступов железной служебной лестницы, о существование которой он раньше даже и не подозревал…

Да, плащ его действительно очень прочно зацепился за край одной из ступенек этой старой, и немного уже проржавевшей лестницы, и ему стоило немалого труда отцепить его оттуда, и приподнявшись на несколько ступенек вверх он остановился и попробовал сообразить, что-же это такое с ним произошло, почему, и что-же это всё-таки было…

Да, это желтовато-зелёное пятно… Да, и как он стоял и смотрел как оно переливается, как вдруг оно совершенно неожиданно мигнуло и засветилось каким-то ярким и неожиданным светом, и таким ярким, что он почти сразу прищурил свои глаза, а потом вдруг почувствовал что до него вдруг доходят какие-то мысли, чувства и слова, идущие от этой яркой вспышки света, да, и слова… Да, а какие это были слова, ему расслышать просто уже не удалось, потому что буквально через секунду он уже совершенно удивлённо и абсолютно ничего не понимая уже уцепился плащом за одну из этих выпуклых ступенек, весь продуваемый весьма холодным, и скорее всего северным ветром. И только уже отцепив от спасительной скобки край своего плаща, и посмотрев вниз, где под ним в нескольких метрах выступала примерно 10 метровая прогулочная пристань-платформа (да, те самые небольшие пристани – платформы, одна из тех которых довольно много на многих местах этой длинной и весьма высокой набережной) … Да, а здесь довольно-таки прохладно, – подумал он, и поднявшись на две ступеньки вверх и попытавшись немного поуютнее и немного понадежней закрепиться попробовал всё-таки попытаться разобраться, что-же это собственно случилось… Да, непонятно, весьма… Ну и прохладно-же здесь, ну да, да и пора пожалуй отсюда выбираться… Ого, а это что такое? Да, а это было очень неудобно и совсем не вовремя, – да, его левая рука, так ровно лежавшая на этой перекладине вдруг… Да, а она почему-то и совершенно неожиданно вдруг как бы затекла, и он с небольшим удивлением только отметил, что он пока может шевелить только лишь своими пальцами… Ого-да, а это что такое? Он попробовал уцепиться за упор своей правой, ещё раз попробовал свою левую – почти не слушается, потом посмотрел вниз, на эту 10 метровую платформу…

Но тут весь ветер вдруг неожиданно стих, и где-то через пол минуты он внезапно почувствовал, как по всему его телу прошёлся как будто бы какой-то волнообразный и довольно-таки мягкий поток каких-то мелких покалываний, через минуту – второй, но только явно поменьше… Да, а что это? Бррр, ну и холодно-же здесь, бррр, бррр, ну и прохладно…