– Наверное, учения идут…

Лишенные средств навигации, друзья поднимались в горы, сверяясь с бумажной картой. У Чижова и здесь нашелся остроумный ответ.

– У меня фотографическая память! Не заблудимся, бро!

– Если ты такой умный, то почему бабла негусто? – съязвил Алексей.

Он плохо застегнул ремни походного рюкзака, лямка натирала ключицу, и фиксатор подозрительно пощелкивал при ходьбе. Безалаберность – мать русских талантов, Лешка! Любила повторять ему Настя, и громко смеялась, скаля свои белые как сахар, зубы. И еще его беспокоила новость о болезни Чижова, но он слишком хорошо знать упрямый характер однокашника, чтобы начать расспрашивать его об этом. Они двигались по каменистой тропе шириной в полметра, которая примыкала к отвесной скале, уходящей ввысь на сотню метров. Альпийские луга остались позади, справа от тропы простиралось ущелье, на дне змеилась серебристая лента горной реки.

– Метров триста! – на глаз определил глубину ущелья Алексей.

– Триста сорок пять! – с готовностью откликнулся Вад. Он шел вслед за другом, касаясь левой рукой скалы. – Так пишет гугл!

Тропа совершила поворот, задача усложнилась. Карниз сузился, и теперь в глаза слепило солнце. Приходилось вжиматься в скалу, и перемещаться короткими приставными шагами. К тому же на восточном склоне, как объяснил всезнающий Вад, часто дует ветер.

– Летом ветер не очень сильный… – сказал Вад, и в следующее мгновение почва ушла у него из–под ног, мелкие камни посыпались вниз, мощный протектор горного ботинка фирмы skarpa, завис, лишенный опоры.

Все дальнейшее свершилось очень быстро. Алексей схватил товарища за руку, невзирая на острую боль, резанувшую предплечье. Предательски щелкнул фиксатор, лямка хлестнула по щеке, словно кипятком окатило кожу, рюкзак бесшумно улетел в пропасть. Дурак я было, что положил в кармашек смартфон, – подумал Алексей, и совершенно неуместная мысль обожгла стыдом. В памяти процессора сохранились интимные фото подружки. Настя любила крутиться голышом перед камерой. Им обоим это нравилось. А потом он услышал возмущенный крик, словно Вад выражал недовольство бесцеремонным поведением однокашника, успел удивиться тяжести худощавого друга, а сухожилие свела судорога. Он метнул свои семьдесят девять килограммов веса, утяжеленные комбинезоном вперед, как швырял тяжелый снаряд на тренировке, вложив в прыжок силу своих накаченных ног, и упал грудью на крохотный пятачок земли. Вад уцепился в его кисть мертвой хваткой, его левая нога безвольно болталась в воздухе, правым коленом ему удалось опереться на едва заметный каменный уступ. Мешал массивный рюкзак за спиной, увлекающий его в бездну. Борьба за жизнь разворачивалась в тишине, только свистел ветер в ушах. Алексей уперся спиной в скалу, поднажал, и Вад упал лицом на тропу, разбив в кровь верхнюю губу.

– Приехали… – он сплюнул, на шее набухли вены, лицо побагровело.

– Здрасьте, девочки! – в тон ответил Алексей.

Они переглянулись и громко расхохотались. Когда приступ истеричного смеха прошел, Вад в типичной для него манере всезнайки, сообщил, что обратного пути у них нет. Часть почвы провалилась в ущелье, разделив печальную участь рюкзака Левшова, и новенького смартфона «Самсунг», с закаченными фотографиями обнаженной москвички.

– И что делать будем, бро? – спросил Алексей.

Вместо ответа Вад вытер тыльной стороной ладони кровь с разбитой губы, обследовал их временное убежище, и обнаружил узкий лаз в скале, частично сокрытый валунами.

– По ходу, там проход?

Алексей скептически осмотрел щель в скале, шириной сантиметров сорок. Туда могла пролезь разве что очень стройная девушка. Изнутри потянуло травянистым запахом. Вад шмыгнул носом.