Вероника вздохнула:

– Страшный фильм.

Я в знак согласия промычал и положил свою мужественную сильную ладонь на маленький пухленький кулачок Вероники. В это время парочка сзади вдруг громко и безудержно загоготала. Вероника гневно вырвала свою руку:

– Придурки!

– Да…

– Не понимаю, зачем этим идиотам ходить в кино?!

– Куда же им еще ходить.

– А?

– Да, сидели бы дома.

Главный герой сел на мощный мотоцикл и сквозь бесконечные столбики титров помчался к линии горизонта.

Я толкнул дверь и пропустил Веронику вперед. Вероника повернулась ко мне и наморщила свой беленький лобик:

– А зачем Билл сразу не сказал, что он его брат?

– Наверно, чтобы было интереснее.

– Кому?

– Нам.

– Да причем тут мы, если бы Бил сразу сказал, что он его брат, тогда Гарри, может быть, не убил бы Элен.

Странно, я уже забыл название фильма, а она помнит по именам всех персонажей – бухгалтерия.

– Сюжет в боевиках не всегда поддается логическому объяснению.

– Ой, ну с тобой только в кино ходить! Даже фильм обсудить нельзя.

***

Вероника поежилась от прохладного ветерка и пошла вперед. Я бы накинул на ее подрагивающие плечи дорогой стильный пиджак, но на мне был только старенький пуловер с маленькой дыркой на правом локте.

– Замерзла?

– Ветер холодный.

– Зайдем ко мне, чаю выпьем, согреемся?

– И не надейся.

Вероника, строго постукивая каблучками, твердо зашагала в направлении своего дома. Навстречу нам попадались одинокие прохожие, влюбленные парочки и кучки мелких хулиганов.

– Симпатичный мальчик слева был, на Сталлоне похож, правда?

– Не разглядел. Любишь Сталлоне?

– Конечно. Я вообще люблю сильных мужчин, высоких и чтобы фигура была, они такие, ты вот зря не качаешься, я бы на твоем месте обязательно занялась культуризмом.

Трицепсы – бицепсы. Надо было под пуловер затолкать спасательный жилет.

– Некоторые женщины тоже бодибилдингом занимаются.

– Женщина может быть и слабой, в ней не это главное, и вообще…

– Я не о том.

– Ты что обиделся? Не обижайся – на правду ведь не обижаются. Ты хотел чаю? Зайдем?

Если я что и хотел, но только не чаю.

– А мама?

– А что мама, чаю, что ли, жалко?

***

– Здрасьте.

– Здравствуй.

Коридорчик, комнатка, диван, в углу телевизор, в телевизоре мужчина в белой каске говорит, что у него проблемы с трубами и что будь у него всегда и вовремя трубы, он бы… Щелк. Мужчина превратился в светящуюся точку, но и она быстро погасла.

– Присаживайтесь, как вас зовут?

– Виктор.

– Виктор?

– Да, Витя.

– А вы где работаете?

Где? Я уже говорил, что я летчик-полярник, или нет, не полярник, но что-то в этом роде.

– Я сейчас в отпуске и, наверно, после отпуска уволюсь, меня здесь звали, там у меня товарищ работает, он уже начальник, так что, наверно, я сюда перейду, а то сколько можно мотаться, хотя, конечно, и там свои плюсы, но ведь надо уже и о будущем подумать, нельзя же всю жизнь мотаться, правда?

Уф!

– Я что-то не совсем поняла, где вы работаете.

– Да геологом, мама, я же тебе говорила.

Конечно же, геологом – спасибо, родная.

– О, это, наверно, такая интересная работа и платят там хорошо. А что вы ищете?

– В смысле?

– Ну, какие полезные ископаемые?

Подкованная тетенька, чтобы ей такое брякнуть.

– Марганциты.

Хорошо брякнул, сейчас достанет подшивку журнала «Знание – сила» и ткнет своим указательным пальчиком в раздел геологии.

– А что это такое?

Идиот, не мог сказать, что нефть, газ или какой-нибудь алюминий.

– Это такая группа минералов. Их потом это… В общем, очень ценная руда, ее нигде в мире нет, только у нас и в Австралии, больше нигде нет, очень ценная вещь.

– А как у вас с обеспечением, наверно, выдают спецобмундирование?