Эмири с любопытством задумалась: а приходилось ли полицейскому видеть мертвых людей раньше? До того, как он сюда попал?

– Поле расчерчено, – отозвался Хираи, и его голос вновь прозвучал так, словно он делал одолжение, а затем Хираи махнул рукой вперед. – Приглядитесь.

Эмири поправила очки и прищурилась. И правда. Трава росла большими квадратами, а границами служили… сложенные в прямые линии кости.

– Как огромная шахматная доска, – вздохнула Окада. – Только у полей цвет одинаковый.

– Нет, – бросил Хираи. – Эти квадраты – тропинка. Не все поле разделено на участки.

– Точно! – воскликнул Ватару.

Эмири заметила, что Хираи оказался на удивление наблюдательным. А по нему сразу и не скажешь. Ее же напрягала первая головоломка. Для чего она была нужна?..

– И что нам делать? – нахмурилась Като. – Что вы обычно делаете?..

Ее голос дрогнул, а лицо стало удивленным. Словно она вдруг задумалась над тем, с каких пор поверила, что тут действительно разворачивались страшные истории. Что тут необходимо выживать. Что она уже не дома, где бы ее дом ни находился.

«Надо было оставаться в Мельбурне», – из упрямства вновь подумала Эмири. На самом деле упрямой она не была и могла легко поменять мнение, если находила доказательства и аргументы, не настаивая на своей «неправильной правоте» до конца. Но подобное случалось редко, ведь Эмири почти не ошибалась.

Но в случае с переездом… Внутренний ребенок Эмири решил упрямо вредничать и тогда, когда все было уже решено. Вещи сложены. Билеты куплены. Когда самолет сел в аэропорту Токио. Когда Эмири пересекла порог дома, в котором провела несколько уже забытых первых лет своей жизни.

«Не время», – оборвала свои мысли Эмири.

– Надо найти выход… Обычно, – глухо отозвался болезненного вида мужчина. – По пути узнаем, кто или что попытается нас убить.

Он говорил устало, но серьезно. Като судорожно вздохнула.

– Тогда вперед, – пожал плечами Хираи и, на удивление, первым пошел вперед.

Остальные не отставали, но не успели они сделать и пяти шагов, как раздался голос рассказчицы:

– Выслушайте детали вашей истории, герои.

Все тут же остановились. Мелодичный голос в этом месте казался совсем чужеродным, или Эмири все еще не привыкла к нему.

– Чтобы успешно завершить кайдан, вам необходимо выбраться с этого поля живыми. Для этого нужно двигаться по тропинке, что вы можете видеть перед собой. На этой тропе скрыто десять ловушек, десять смертельно опасных мест, и у вас есть возможность десять раз пропустить ход. Но если вы ошибетесь и зайдете на опасный участок – ваше право на пропуск хода сгорит.

Участники хмуро слушали правила, а на краю сознания Эмири начала зарождаться идея, какое-то понимание, но пока смутное. Что-то в словах рассказчицы задело ее, но что именно, Эмири пока понять не могла. И это раздражало.

– Начинайте создавать свой сюжет, – прозвенели последние слова рассказчицы, и бестелесный голос затих.

– Я плохо себя чувствую, – пробормотала Като, прижимая ладонь ко рту. – Этот запах крови…

– Никому нет дела, – произнес Хираи. – Вы все слышали правила. У нас целых десять возможностей умереть. Думайте головой.

– И десять возможностей миновать опасность, – заметила Эмири. Заносчивость Хираи ее не трогала. Эмири просто не обращала внимания.

– Именно, – кивнул Хираи.

– Тогда вперед, – решительно отозвался полицейский. – Смотрите в оба. Если увидите впереди хоть малейший намек на опасность, говорите, и мы пропустим ход.

Все кивнули и пошли дальше, пересекая границу следующего квадрата, и Эмири подняла голову, чтобы оглядеть растущее рядом с ним крупное дерево. Она любила природу в разных ее проявлениях. По словам папы, этим она пошла в маму.