Услышав вой сирен на улице, мы с девочками, не сговариваясь, вышли в холл. Гостей ведь нужно встретить. Уже когда люди в форме и штатском вломились в дверь, мы сообразили, что это точно не гости.

Главным, к моему удивлению, в группе оказался не белый, а один из коренных жителей Лавразии, мужчина достаточно колоритный. Я бы даже непременно залюбовалась на него, если бы не шок. В потерянном и подавленном состоянии удалось только отметить орлиный нос, бронзовую кожу, да темные, по-волчьи цепкие глаза. Подумалось, что звать детектива должны Мудрый сокол, Хитрый койот или как-то в этом духе. Но на удостоверении, которое нам буквально сунули под нос, значилось будничное «Джейсон Льюис». Бывает.

Первым делом полицейские отправились на второй этаж, разумно рассудив, что свидетели уж точно никуда не денутся.

Мерзко заверещало следящее заклинание. Офицер Хилл значился в списке лиц мужского пола, которые имели право посещать святая святых сестринства невозбранно, а вот полицейские из Хайхиллз – нет. Пришлось нам с Брук подниматься и давать чужакам доступ вручную. Хватило бы и одной госпожи президент, но я по привычке двинулась следом за ней как сомнамбула.

– Что это за дрянь? – уточнил недовольно детектив Льюс.

– Сигналка. Мужчинам нельзя приближаться к комнатам девушек, – пояснила Брук, делая нехитрые пассы над каждым полицейским поочередно.

Кто-то из офицеров отпустил скабрезную шутку на тему показного благочестия нынешних студенток, но ее пропустили мимо ушей.

– То есть если бы сюда попытался проникнуть мужчина, сигнализация бы сработала? – уточнил деловито детектив Льюис.

Брук пожала плечами.

– Ее несложно вскрыть, на что-то сложное бюджета не хватило. Просто никто не задавался задачей ее взломать.

Подниматься вместе с полицейскими наверх ни Уолтон, ни я не рвались. Хватило и одного раза.

– Ты же некромант будущий, почему тебя так накрыло? – спросила у меня Брук не из любопытства, а скорее только для того, чтобы не молчать.

– Так я ведь только будущий некромант, – откликнулась я, глядя прямо перед собой.

Выпитый алкоголь уже всосался в кровь, и теперь меня начало клонить в сон, а все случившееся стало казаться просто ночным кошмаром и ничем больше. Скоро взойдет солнце, и снова проснусь от истошных воплей за стеной и буду мечтать о том, чтобы Фиби и Айрис кто-нибудь пристрелил.

Детектива мы дожидались уже сидя на ступенях. Я туфли все-таки стянула. Брук решила держаться до последнего.

Сестры так и сидели в гостиной, тихо как мыши, увидевшие кота. Большие напольные часы тикали теперь оглушительно громко. Со второго этажа доносились приглушенные голоса мужчин. В явившейся оперативной группе не оказалось ни единой женщины, впору жалобу писать на тему половой дискриминации.

Через полчаса детектив Льюис решил, что достаточно налюбовался на место преступления и пожелал пообщаться со свидетелями. Первыми в очереди оказались мы с Брук. О нас мужчина буквально споткнулся, когда спускался вниз.

– Итак, вы… – начал он, намекая, что неплохо было бы представиться.

Мы сообразили не сразу.

– Брук Уолтон, президент Тета Пи Омега, – назвалась первой Брук.

Темные брови детектива сошлись на переносице.

– А Тета Пи Омега?..

Сестра тяжело вздохнула, не понимая, как кто-то мог не знать, что такое Тета Пи Омега.

– Это наше общество. Женское университетское общество. Вы находитесь в доме Тета Пи Омега.

Льюис покивал.

– И вы – главная? – спросил он.

Брук кивнула.

– А это Блэр Сандерс, мой заместитель.

Я стояла перед полицейским босая, поэтому пришлось смотреть на него снизу вверх, но стопы и лодыжки ныли слишком сильно, чтобы вспомнить о приличиях.