– Так, значит, мой господин это один из Первых Древних?– восхищенно спросила девушка.

– Не будь такой наивной дорогужжжжа. Это всего лишь легенда. Красивая, конечно, но только легенда, в которую верят хоббиты.

Эльфийка легла на траву и, заложив руки за голову, стала всматриваться в клочок неба между ветвями деревьев. Можно лишь догадываться, что она думала обо всём происходящем, но уже сейчас Фреона четко ощущала начало чего-то важного и великого. И самое приятное, что она лично во всём этом участвовала. Возможно, ей представлялись картины великих битв и столь же великих побед, а возможно всего лишь тихая жизнь где-нибудь в маленьком домике на окраине зеленого дола. Но, в любом случае, в мечтах этих обязательно присутствовал странный воин в черных доспехах, её господин, её учитель, которым она восхищалась и одновременно боялась.

Поляну осветила на секунду полоска света. Это из своего домика вышел Забияка Ратс, крепко сложенный хоббит, всегда носящий легкую кожаную кольчужку поверх рубахи, подвязанной обрезком веревки. Минуты две Ратс постоял в стороне, осторожно поглядывая на темную фигуру Всюду Проклятого, будто просто вышел подышать воздухом, а потом уверенно подошел к костру и сел на бревно рядом с воином.

– Здравствуй, Ратс,– каким-то отрешенным голосом произнес Всюду Проклятый, не поворачивая головы.

– Ты и вправду никогда не спишь,– хмыкнул хоббит, шевеля палкой в костре.

– Ты ведь хотел мне что-то сказать, не правда ли? Просто ждал, когда все уснут. Так говори, нас никто не слышит.

– Вот, что мне никогда не нравилось в тебе, Аннах-Аме,– сурово проговорил Ратс.– Так это то, что ты залезаешь людям в голову и начинаешь ковыряться в их мыслях, словно это котелок с кашей.

– А без метафор?

– Ты знаешь меня… Я старый воин. Ещё во времена Великих войн я наемником сражался сначала за людей, а потом, когда Трингард вышел из войны, за эльфов. И прежде чем задать тебе свой вопрос, я спрошу другое… За кого сражаешься ты?

– За себя.

– Что значит за себя? Это не ответ. По какую сторону Нефисфарлака твоё место? На какой чаше весов ты стоишь, куда тянешь равновесия?

– Снова метафоры,– усмехнулся Всюду Проклятый.– Я отвечу яснее. Я сражаюсь всегда за тех, за кого считаю нужным. Зло и Добро, весьма абстрактные понятия, друг мой. Добро, которое обрело силу и выжигает Зло каленым железом, само становится Злом. Зло же потерявшее власть, вставшее на колени и ушедшее на покой, превращается в Добро. Это вечный круговорот войны. Для меня же остается только два пути, и оба эти пути далеки от понятий Добра и Зла. Либо я поддержу этот баланс, и круг войны останется таким, каков он есть, либо я навсегда нарушу баланс, тогда круг войны разорвется и воцарится порядок. Так что я не гиря на какой-то из чаш весов, я рука, которая держит эти весы. И, поверь мне, эта рука уже очень устала.

– Всегда поражался твоей философии,– после некоторого молчания сказал Задира.– Но мне стало известно ещё кое-что… Ты идешь за горы. Это так?

– Да. Я думаю, что завтра на рассвете я продолжу свой путь.

– А как ты посмотришь на то, что бы я отправился с вами?

– Что ж, ещё один воин мне не помешает, к тому же воин ты первоклассный. Но ты даже не спросил цели нашего путешествия.

– Цель не так важна,– ответил Ратс,– бросая палку в огонь.– Для меня главное процесс. А вот поводов целых два. Во-первых, я засиделся на месте, а ты знаешь, мирная жизнь не для меня. А во-вторых, полагаю, что сдохнуть в бою от укуса нежити намного приятнее, чем двинуть кони на белой простыне под всхлипывания оравы родственников и соседей.