Из себя Лёва представлял зеленоглазого брюнета с загорелой кожей в зелёных доспехах, которые не сковывали движения и позволяли Лёве вытворять такие выкрутасы, которые и не снились больше никому. Сейчас Лёва был скован какими-то верёвками, которые содрали кожу с его рук до крови.

Парень поднял глаза и просто плюнул в лицо Маа.

– Я никогда не помогу тебе, лучше я умру.

Маа лишь усмехнулся.

– А кто сказал, что я буду у тебя просить.

И он схватил парня за голову, принуждая его заглядывать в будущее с помощью чёрной магии. Маа оказался во дворце неба в окружении нескольких силуэтов, чьи лица были скрыты. Только один из силуэтов как-то выделялся и привлекал внимание бога тьмы. Золотая маска светилась и по итогу раскрыла глаза своего обладателя, которые были слишком хорошо знакомы Маа.

Алекс только под утро пришёл в свой новый дом. Точнее, уже в старый добрый дом. Он обставил небольшую лачугу в небольшой пещерке, где он и планировал жить в полном одиночестве. Гладиаторам не рекомендовалось иметь семью, привязанностей. А оно и правильно. Если ты проигрываешь и не умираешь, но делаешь это честью, то тебя изгоняют, и ты проживаешь один до конца своей жизни, после которой тебя ждёт лишь пустота и темнота. Если же ты умираешь на арене, то ты просто умрёшь. Твои оружие и доспехи попадают в руки следующего гладиатора, и он делает с ними всё что хочет. Гладиаторы – воины, которые не могут иметь привязанности, потому что в них нет смысла. Ты всегда умираешь в одиночестве.

Именно поэтому Алекс и оттолкнул Виктора от себя. Пускай парень привыкает к суровой жизни гладиатора уже сейчас. Рано или поздно они бы всё равно разбежались. Но некое чувство вины всё равно присутствовало.

Теперь, когда он был свободен от обязанностей перед своей деревни, Алекс вполне спокойно теперь мог посвятить время сну и отдыху вплоть до момента своей смерти.

***

Старик и Тим тут же подъехали к деревне Киры. Теперь было ясно понятно, что здесь не всё в порядке. Многие дома горели, люди бегали туда-сюда, паникуя и не зная, что им делать в этой ситуации. Несколько людей всё же пытались потушить огонь всякими тряпками и вёдрами с водой. Ситуацию усугубляло наличие каннибалов, которые бегали за жителями деревни и пытались их всех утащить в своё гнездо. Тим схватил первый попавшийся меч, который лежал у его ног и набросился на одного такого каннибала. Больше никто не стремился помочь всем тем, кто подвергался нападениям этих чудовищ.

Первому такому существу Тим рубанул сразу голову, второму – руку, третьему ещё что-то. Их кровь, словно какая-то кислота при попадании на кожу жглась. Было крайне неприятно, а на некоторых участках кожи даже больно. Глаза, под которыми эта жидкость так же была, несколько раз случайно попадая на лицо, слезились, а в нос тут же попадал едкий запах чего-то жутко кислого.

Каннибалы начали отступать спустя пару минут такого сопротивления со стороны чужака. Пока Тим разбирался с ними, старик помог потушить пожары. Тим хотел было осмотреть деревню, когда в него прилетел какой-то камень. Потом ещё один и ещё. За третьим или четвёртым последовали крики:

– Зачем ты их спас? У нас и так еды и воды немного!

– Так хотя бы порции стали бы больше!

– Да, никто тебя не просил помогать, урод!

– Проваливай отсюда, пока можешь!

– Стойте, я пришёл к Кире, позвольте встретиться с ней, – сказал парень, прикрывая лицо от всех летящих в него камней. Но никто его не слушал. Все жители этой деревни продолжали бросаться камнями в чужака, крича что-то. Он уже не вслушивался. Неужели жители Боллы настолько ненавидят друг друга, что готовы скормить друг друга всяким тварям. Так бы парень и стоял посреди поселения и был предметом недовольства кучи людей, если бы на горизонте не появилась какая-то девушка с короткими серебристыми волосами, бледной кожей и зелёными глазами. Люди переключились на неё.