«А что тут странного? На вид обычная кореянка. И с чего он решил, что она иностранка?» – удивилась Хеджин, вновь вглядевшись в лицо незнакомки. Её тоже не покидало странное чувство, будто что-то в ней кардинально изменилось.

– Я могу идти?

– Да. Можете идти, – вежливо улыбнулся полицейский Ким.

Его улыбка казалась такой тёплой, как весна наступившая после суровой и холодной зимы. На мгновение сердце Сэён дрогнуло: «А он всё же стал красивым…»

– Хотя стойте! – он вскочил вслед за ней. – Та безделушка. Она ведь принадлежит потерпевшему Ан Хёнсоку, кажется. Могу я взглянуть и проверить это? – он протянул руку вперёд.

– Нет. Это совершенно другая подвеска, ни капельки не похожая на то, что потерял Ваш потерпевший, – уверенно заявила Сэён, показывая, но не отдавая кулон, который ей дала Хеджин. Ким Уён и сам убедился в том, что они и близко не похожи ни по форме, ни даже по цвету.

– А это точно та самая, которую Вам дала сегодня свидетель Сон? – сомнения в его голове были туманными, но всё же росли, как снежный ком. Он ведь отчётливо слышал, что они упоминали фиолетовый цвет, но та подвеска, которую он сейчас видел, была с красным камнем.

– Да. Хеджин, ты ведь дала мне эту вещь, верно?

Хеджин тоже взглянула на неё. В её видении он был прежним, поэтому она кивнула.

– Но я же слышал, что речь между вами шла о фиолетовом цвете. А этот красный.

– Так он же фиолетовый, – недоумевающе встряла в разговор Хеджин.

– Нет! Мы говорили о КРАСНОМ. Он КРАСНЫЙ! Да Хеджин?

– А, и правда. Красный… – внезапно она и сама начала видеть его таким.

В памяти у обоих всплыл момент, как Лим Сэён спрашивала у Хеджин: «Ты ведь недавно нашла такую красивую красную подвеску, верно?»

– Простите. Заработался, видимо, – Уён почувствовал небольшую неловкость, но его всё ещё не отпускало смутное чувство, словно что-то затуманивало его рассудок. На секунду он и сам почувствовал, будто находится во сне, в котором всё вокруг резко меняется. Чёрное становится белым, солнце резко гаснет, и на часах уже не полдень, а полночь. Такие же ощущения, когда веришь во всё происходящее, не особо задаваясь вопросами, даже если что-то выглядит и вовсе не реалистично. Глаза, слух и даже память уже и сами готовы были обманывать его, слепо веря во всё, что говорила Лим Сэён.

Шестью часами ранее.

Недалеко от пешеходной дорожки посреди дороги лежало толстое одеяло, напоминающее небольшой нежно-оранжевый холм. Машины объезжали его стороной, а люди, суетливо переходящие дорогу, и вовсе не обращали на него внимание. Все куда-то спешили.

– Сделай потише. Я ещё сплю, – раздался ворчливый женский голос, перебиваемый гулом машин, то и дело сигналящими друг другу: «Блин, холодно. Дверь открыта что ли?.. Так лень вставать…» – Тише сделай! – она крикнула громче, раскрыв одеяло. – Какого?..

На лице беловолосой девушки отразилось недоумение, прямо на неё ехала очередная машина. Сэён с испуга вскочила на ноги и рванула к тротуару. Оглянувшись назад, она увидела оставленное на дороге оранжевое одеяло, из-под которого виднелись зелёные уши её любимой игрушки. Не думая ни секунды, она побежала обратно, чуть не бросившись прямо под колёса грузовика, устроив переполох. Казалось, безопасность плюшевого зайки была важнее собственной жизни.

«Я наверное ещё сплю…» – сидя на тротуаре рядом с тем местом где очнулась, Сэён с интересом смотрела на прохожих, на высотные дома, баннеры и проезжающие машины. Люди таращились на безумную блондинку. Странно было видеть иностранку в таком виде в такую-то погоду. Все вокруг были кто в пальто, кто в весенней куртке, и лишь она выделялась в этой толпе проходящих мимо зевак. Ни обуви, ни тёплой верхней одежды. Лишь старенькая белая футболка, широкие штанины и грязное одеяло, в которое она тщательно укуталась, пытаясь не замёрзнуть. Улица была совсем незнакомая. А люди словно массовка из её любимых дорам. Всё казалось реальным и в тоже время невозможным. У неё ведь и заграничного паспорта не было, да и не только в этом было дело.