И пусть пока это личный триумф, тайный, скрываемый от посторонних глаз, но от этого не менее сладостный. Придет время, и он выльется, как вино из кубка, и опьянит всех вокруг – каков будет фурор!! Но произойдет это тогда, когда о нем начнут писать статьи, снимать репортажи, фильмы. Преуспевающий адвокат зажмурился от удовольствия. Нынешнее опьянение – это лишь прививка пред неимоверным восхождением в будущем.

Мысль о прививке понравилась и, отхлебнув мартини, триумфатор откровенно рассмеялся. Смех вылетал из него отдельными порциями и был похож на звуки выдавливаемого из надувной лягушки воздуха, но для слуха преуспевающего адвоката он звучал победным смехом Наполеона.

Пока камин не понимал, в чем суть, и был внимателен донельзя.

Казалось бы, они могли дружить – хозяин и камин, однако…

– Кретин, – так о хозяине мыслил Камин.

Но был ли прав камин? Хозяин в свои неполные тридцать четыре года уже многого сумел добиться в жизни. Чуть более шестнадцати лет назад Антон Борин приехал в Харьков из захолустного городишка с одной мечтой: выбраться наверх. Поступил в престижный юридический институт, выучился, стал адвокатом и быстро сделал карьеру. На данном этапе он один из ведущих адвокатов города. Почти все свои дела выиграл. Иногда, как в случае с Андрейченко, о деле которого он думал перед приходом Федора, он их сам «конструировал», считая это вполне нормальным для человека, которого Бог наделил умом. В отличие от таких, как Федор.

Федор, как и Антон, приехал в Харьков из провинции. Во время учебы в Юридическом институте они жили в одной общежитской комнатушке, на отдельную квартиру денег не было ни у того, ни у другого. На еду тоже не всегда хватало, бывало, что одна пачка дешевых пельменей делилась на три дня, и к тому же – без уверенности, что через три дня появится возможность купить что-либо еще. Подрабатывали везде, где только могли: и мыли, и подметали, и сторожили.

Антон не знал, что думал Федор, когда подметал утренний тротуар перед родным институтом, но что было у него в голове, помнил отлично. Уже тогда, делая все, что заставляла нищета, он знал, что любыми путями выберется из нее. И четко достиг поставленной цели. Но это лишь первый этап, следующий – власть: он должен хоть окольно, хоть подпольно, но подмять под себя весь город. И план уже начинает реализовываться: пусть не в общегородских масштабах, но кое-где у него уже имеется вполне реальная власть.

Почему-то подумалось о жене, дочерях, предстоящем отпуске. Дочерей он любил, с женой было сложнее.

«Хорошо бы съездить в отпуск с Ленкой. Вдвоем, чтоб никто не мешал, море, классный отель, никаких тебе дел и проблем. Отдых на грани помрачения!» – Но даже мысли о шикарном отдыхе не смогли затушевать чувство беспредельного счастья, оставшееся после посещения однокашника.

Неуемную радость, взорвавшую размеренное течение уже давно присутствующего счастья, вызвал нищенский и униженный вид Федора. Дело в том, что для солнца благополучия Антона Альфредовича, необходимо было топливо, коим, кроме карьерного роста и денег, являлись, как ни странно, зависть и несчастья окружающих. Злополучия, бедствия и горе людское, особенно, если беда касалась знакомых и близких, – были той живительной энергией, от которой родное светило разгоралось и становилось жарче. Зависть окружающих делала ощущение победы полновесным, давая почувствовать избранность. Поэтому Антон Альфредович, не задумываясь, бросал и перешагивал через всех, делая людей несчастными, и жаждал, чтоб ему завидовали. За это счастье, он бы и матери не пожалел. В случае с Федором все получилось само собой и полной чашей.