— А стволы — это не смерть? — зло скалится малой.

— Стволы, Рас, это тоже смерть, но честная! А это лживое дерьмо уничтожает гораздо жёстче. Тебе придется его вернуть.

— Ты сдурел?! — взвинчивается он.

— Я все сказал. Тем более столько денег на закупку у тебя нет. Значит взял в долг. То, что рассыпалось, компенсируешь из своих, остальное вернешь. Напомнить тебе, кто у нас зарабатывает на наркоте? — молчит, раздувая побелевшие ноздри. — Ты не знаешь, что бывает, если влезть на чужую территорию? Или ты к нему ходил?! — отрицательно крутит головой. — Помнишь, что было, когда я только вернулся? Ты хочешь, чтобы снова началась стрельба между кланами? У меня нет влияния на наркобизнес, Рас! И у отца Ясны нет. И у отца Индиры тоже нет! Перемирие — это не мир, Расул. Это шаткий договор о том, что мы не лезем к ним, они не трогают нас. Хочешь, чтобы он пошел убивать детей?! Хочешь на это посмотреть?! — брат только нервно сглатывает так, что кадык ходит ходуном. — Верни все! Ты меня понял?

— А если не верну? — в нем говорит наркота. — Что ты мне сделаешь тогда? М?!

— Мне проще убрать одного, чем ждать, когда начнут гибнуть десятки тех, кто ко всему этому дерьму не имеет никакого отношения. Я не хочу этого, Рас. Но если ты не станешь слушать, у меня не останется выбора.

— Убьёшь родного брата? Хотя, какой я тебе родной? Ты же сбежал от нас. Бросил при первой же возможности! — он сейчас так напоминает мне дикого волчонка. — А теперь вернулся и решил поиграть в воспитателя?! Я помню, как уезжал мой старший брат, — верхняя губа Раса подрагивает от ярости и обычной детской обиды. — Помню, как ждал его! А ты… Ты с сыном шлюхи обращаешься лучше, чем с теми, кто родной тебе по крови.

— Адиль тоже родной. У нас один отец. Или это для тебя ничего не значит? Если бы мне было похуй на тебя, Рас, я бы скормил сейчас тебе этот пакет и закопал за бараками! А я, блядь, только и делаю, что разгребаю за вами с Аязом! А вы вместо того, чтобы реально помогать, только продолжаете гадить. У кого ты это взял? — поднимаюсь, кивая на пакет.

— Сам верну, — он тоже поднимается.

— Дай слово, — молчит. — Дай слово, Расул. Ты же мужчина!

— Даю! Отъебись уже.

Забирает пакет со стола и уходит вперед. Там парни его далеко не отпустят. Пусть валит.

Неспокойно мне. Рас будто специально нарывается. Сейчас совсем не время для этого. А когда время? Да никогда, блядь! В том то и дело. Расул не знает, что одной из причин моего отъезда были постоянные разногласия с отцом. Он был человеком сложным, вспыльчивым и конфликтным. Я же привык думать и руководствоваться принципами. Мои принципы не сходились с его эмоциями. Ну я тоже был молод. Амбиции, желание быть свободным толкнули меня на принятие кардинального решения.

— Кэм, — ко мне заглядывает Адиль.

— Сейчас приду. Дай мне пару минут.

Брат кивает и закрывает за собой дверь. Закуриваю, чтобы погасить в себе все эмоции, внезапно пробившиеся сквозь броню. Им не место в этом мире. И сделав глубокий вдох, я тушу сигарету в пепельнице, отмораживаюсь от всего и с каменной рожей иду к своим.

Домой едем молча. По морде Ада вижу, у него есть вопросы, но брат видит, что сейчас меня лучше не трогать, и вытащив из кармана телефон начинает с кем-то переписываться.

Во дворе быстро отдаю команды своим людям. Расула уводят в его комнату и оставят там до утра под охраной. Страховка, чтобы ничего больше не натворил. Аяз уходит сам, только бросив на меня недовольный взгляд.

— Чип и Дейл, — ржет Адиль.

— Угу. Слабоумие и отвага, — хмыкнув в ответ, тоже иду в дом.

В главной гостиной останавливаюсь, раздумывая, куда мне сейчас хочется больше? В душ и спать или к Индире? Я же хотел.