Приказы посыпались один за другим, так что взволнованным девушкам только и оставалось, что внимательно слушать и кивать, не пропуская мимо ушей ни одного слова их госпожи.

– Поторопитесь, – разворачиваясь к двери, произнесла она.

Две служанки, уже принявшие решение, поклонились и произнесли:

– Да, ваше величество!

Обе девушки последовали к выходу за Аматерасу и уже через секунду покинули тронный зал, поспешив как можно скорее исполнять свои поручения.

Цукиёми задумавшись простояла на месте еще несколько секунд, как будто даже не заметив, что осталась одна, все еще полностью погруженная в собственные мысли. Когда же взгляд ее стал более осмысленным и приземленным, она посмотрела в самый дальний угол: там на стыке двух стен на небольшом постаменте стояла цветочная икебана, которую сделала ее мать… Точнее – раньше стояла. Сейчас осколки кристальной вазы валялись на полу, а цветы увядали, как будто раненные этими самыми осколками. Жизнь и смерть всегда идут рука об руку, казалось бы, ей уже давно стоило смириться с тем, что со временем всякая жизнь увядает.

«Интересно, почему мама так сильно любила цветы?» – вопрос прозвучал у нее в голове и ожидаемо остался без ответа.

Более не глядя на трон с золотым посланием и разбитую вазу, она как можно скорее поспешила прочь из тронного зала. Довольно странно, но ей и раньше никогда здесь не нравилось.

После объявления наследников и официального признания Аматерасу и Цукиёми правителями Такамагахары тронный зал медленно опустел. Поскольку это событие было слишком спонтанным, и к тому же все пребывали в смешанных чувствах из-за сложившейся ситуации в мире людей, роскошного пиршества не было. После официальной части все торопились поскорее спуститься в свои земные храмы, чтобы разведать обстановку.

Когда Аматерасу покинула тронный зал, Райдзин, Фудзин и Семь Богов Удачи, а также несколько особенно ярых последователей поспешили за ней. Сейчас по всему миру расхаживали полчища нечисти, с которыми нужно было бороться и быстро. Но, тем не менее, даже сейчас это ничуть не мешало богам попытаться снискать внимание новоиспеченной правительницы, однако справедливости ради отметим, что были и те, кто добросовестно хотел поддержать Аматерасу на ее новом посту, при этом не пытаясь уж слишком открыто выслужиться перед ней.

Последней зал покинула Цукиёми. Несмотря на то, что она тоже была фактическим правителем Такамагахары, от нее, в отличие от ее сестры, предпочитали держаться подальше. Возможно, частично сказалась источаемая ею ледяная аура плохо скрываемого раздражения, но все-таки главной причиной, скорее всего, было то, что выглядела она как двеннадцатилетний ребенок, так-то она им и была, и внушала значительно меньше доверия, чем пятнадцатилетняя Аматерасу.

Сделав несколько шагов от ворот тронного зала, она услышала сбоку от себя:

– Да уж, куда катится мир? – сидя на перилах, свесив ноги и глядя на проплывающие облака, задумчиво произнесла Инари. – Что думаешь, а? Вишенка… Ой, – она театрально прикрыла рот рукой – Прости… Ваше величество? – сложив руки на груди и развернувшись лицом к Цукиёми, спросила Девятихвостая Лисица – Богиня Богатства и Плодородия, именуемая Инари, как будто пробуя свои слова на вкус.

– Меня назначил соправителем не кто иной, как Идзанаги, – она сделала упор на последнее слово. – Так или иначе, в любом случае, какие бы решения в дальнейшем не принимали Небеса, они будут зависеть исключительно от мнения Аматерасу, – невозмутимо констатировала Цукиёми.

Инари прыснула:

– Ну да, конечно. Богиня чересчур молодая даже по людским меркам, среди богов, конечно же, сразу возымеет нерушимый авторитет, – нарочито ровным тоном произнесла она.