– Мне его Квирк-Кварк подсыпал при встрече для проверки, точнее эти гномы, что в него переодевались. И хоть я ее, похоже, прошел, но абсолютно не помню ничего. Хорошо мне было или плохо.

– Так. Тебе бы надо выучить каждого капитана поименно. Эти босорки очень обидчивы. Как и все демонята. А камертон это как секс. Вроде не понимаешь толком, что с тобой происходит, но приятно. Как наваждение, а потом хочется еще и еще,– ее глаза как-то странно заблестели. – К тому же потом ты начнешь кое-что вспоминать, у меня обычно это что-то яркое как киношка, а иногда даже как поход к толковому психологу! С углубленным психоанализом.

– Только вот есть у меня предположение, что этот психолог может быть огромным богомолом.

– Ты консервативен. Будь готов общаться и с более странными формами жизни.

– Я имел ввиду, что это общение является иллюзией и игрой твоего собственного разума.

– Ты говоришь как закостенелый атеист! Я верю, что иногда общаюсь со своими ангелами-хранителями, – фыркнула она обижено.

– Кажется, ко мне вернулся дар речи, да и самочувствие начинает улучшаться

– Твоя нервная система оказалась пригодной к полиглотсву. Но опыт показывает, что впечатление может быть обманчивым. Если ты все же уверен в своих силах, то можешь прогуляться со мной в подсобные помещения с тайниками за камертоном. Тебе полезно будет это увидеть самому.

– Идем.

Феонин никак не мог привыкнуть к тому, что эта цветущая оранжерея на самом деле была космическим кораблем. Если бы не круглые окошки иллюминаторов, и дверные проемы кают, которые Фаун весьма осмотрительно обошел своим «буйным ростом», то в этих джунглях можно было заблудиться. Анета замедлила шаг и на цыпочках подошла к одной из ряда дверей.

– Тсссс, иди сюда, послушай.

Феонин тихонько подошел к девушке и прислушался. С той стороны играла странная атональная музыка. Но, несмотря на необычный лад и непривычные для слуха землянина звуки, она казалась на удивление чарующей и подозрительно сексуальной. От этого ощущения чувственности было невозможно отделаться. Он считывал это состояние.

– Брачная песня стигийцевской слизи. Пошли отсюда пока он не уловил нашего магнитного поля. Я так и думала, что Барбара не сможет удержать свою блядскую натуру. Так что будь начеку, для нее это как спорт – переспать с кем-нибудь. Бог весть, каких болезней она могла понахвататься…

– Мерзость какая, – пролепетал Феонин.

– Сейчас спустимся в технические помещения. Запомни наш маршрут повнимательнее. Думаю, скоро ты начнешь наведываться сюда все чаще и чаще.

– Не думаю. Мне хватит и компании ретробота в баре, – неуверенно ответил Феонин, спускаясь в автоматически открывающийся люк следом за девушкой. В голове у него до сих пор переливами играла мелодия «брачных игр» слизи. Должно быть, инъекция начала действовать, потому что в голове начали всплывать особенности культуры на планете стигийцев. Ощущение было как после вечеринки, когда друзья рассказывают об твоих выходках, но в памяти вначале абсолютно не происходит никакого отклика, а затем рваные кадры начинают просачиваться из глубин «мозга-океана» на поверхность. Видения снова поплыли перед ним. На этот раз он созерцал изнутри странное здание, напоминающее пирамиды древних ацтеков. Во всяком случае, внутреннее убранство имело явное сходство с тем, что он видел в документальных познавательных сериалах. В темноте тускло горели факелы, точнее, это были небольшие чаши, наполненные фосфорицирующей жидкостью. Эта странная светящаяся жижа была повсюду. В полумраке виделся небольшой бассейн, полностью заполненный ею. Это была праматерь всей расы стигийцев. Отсюда вышли все ее представители.