– Мне может понадобиться твоя помощь.

– Какая? Харрингтона закапывать? – не без иронии произнес я. – Я забираю Камерон и в этом не участвую.

На лице Джэда появилась медленная леденящая кровь улыбка.

– Реймон, я думал, ты мне друг и ты всегда со мной.

– В последнее время, Джэд, ты уже давно не со мной. Заканчивай игры в безумную месть! – Я изо всех сил старался говорить внушительно и спокойно.

– Этот урод зверски избил Камерон, совершил насилие, и ты называешь это играми? – ровным убийственным тоном произнес Джэд.

На это я ничего не мог ответить. Мне хотелось исчезнуть, просто не быть здесь, но оставить Камерон одну с этими безумцами я тоже не мог. Достаточно было взглянуть на ее застывший взгляд, бледное лицо – было ощущение, что она сейчас сама замертво упадет возле своего бывшего любовника.

Все было как в замедленной съемке, как в каком-то долбанном жутком сне, когда что-то хочешь остановить, но никак не получается. Мне невыносимо было смотреть на окровавленного Десмонда. Глупец! Безумец! Почему ты не уехал, не покинул Колчестер!

Камерон в ужасе смотрела на своего бывшего парня, на своего первого мужчину, который истекал кровью, валяясь у нее в ногах. Она сделала шаг назад и подняла на Джэда умоляющие глаза.

– Н-не надо… – чуть слышно выдавила она.

Но Камерон понимала, что все бесполезно, она всегда читала по его лицу. В глубине его глаз была тьма. Жестокой улыбкой он призывал своих демонов. Тот темный инстинкт, который, она знала, прорвался, и его уже никому не остановить.

Харрингтона били с чувством, неторопливо, почти с садистским наслаждением, соблюдая очередность. Удары были сильными и точными: лицо, живот, пах. Камерон стояла подобно статуе, не в силах закричать, не в силах двинуться с места. Казалось, жизнь ушла из нее. Вскоре Десмонда нельзя было узнать, это было кровавое месиво. Когда он перестал стонать, Камерон потеряла сознание. Ее аккуратно положили на траву, а Джэд с остальными спустились к реке с Харрингтоном, вернее, с тем, что от него осталось. Труп Десмонда бросили в реку. Пока они возились у реки, я схватил Камерон на руки и рванул прочь, подальше от этого проклятого места. Я до сих пор не знаю, как нам удалось уйти незамеченными. Никто не остановил нас, не окликнул.

Я смутно помню события того злосчастного вечера. Все как в тумане, состояние полной прострации, нереальность происходящего взрывала мозг. Перед глазами стояло окровавленное лицо Десмонда. Единственный сын влиятельного и могущественного Рональда Харрингтона. Джэд сегодня подписал себе смертный приговор. Почему я думаю сейчас о Джэде?!

Ночь уже наступила. Я не помню, как пришел в себя, как нес Камерон на руках через холодный черный лес… я не помню. Только одна мысль пульсировала в мозгу. Прочь быстрее от этого места. Прочь.

Дома никого не было. Я включил светильник, положил Камерон на диван и налил себе полный стакан коньяка, который залпом выпил.

Спустя полчаса Камерон вышла из блаженного забытья. Она вскочила с дивана и начала метаться по комнате.

– Реймон… – она заламывала руки, – скажи, что это был сон! Страшный сон! Что это все не на самом деле!

Она постепенно стала выходить из состояния глубокого шока, давая выход накопившимся эмоциям: слезы, рыдания, крики, она царапала себе лицо, каталась по полу, выла, кричала, что покончит с собой. Я впервые не знал, что делать, видя ее нарастающую истерику. Конечно, я понимал, что видеть убийство собственными глазами, да еще своего бывшего любовника, – это выдержать сложно.

Ее начало тошнить. Нужно было срочно что-то предпринять. Я начал всерьез опасаться за ее рассудок. Я потащил ее в ванную, включил ледяной душ.