Джэд деловито и гордо показывал ей дом и что-то покровительственно объяснял. Камерон молча слушала его, с любопытством осматривая обстановку. Неожиданно она посмотрела на меня и спросила что-то по-французски. Я в растерянности смотрел на нее как завороженный, слушая красивую французскую речь. Джэд со снисходительной улыбкой ответил за меня, что мы не понимаем ее.

– Ах да, забыла! Извините, – сказала Камерон уже на чистом английском. – Мама меня предупреждала, но мне сложно сразу перестроиться на другой язык.

Она улыбнулась мне и Джэду своей неповторимой ослепительной улыбкой, и мы с ним поняли, что дело совсем плохо, что мы готовы на все, лишь бы снова увидеть эту улыбку на ее лице, чтобы заслужить внимание, дружбу и привязанность этой очаровательной девочки.

С первого дня их приезда мы позабыли все свои коварные планы, так как Камерон мгновенно завоевала наши сердца. Она унаследовала необыкновенную красоту своей матери. Ее большие синие глаза оттеняли темные длинные ресницы, густые черные волосы тяжелым каскадом падали на плечи, струясь локонами по спине, и эта несравненная чарующая улыбка – она пленила, околдовывала и врезалась в сердце навсегда.

Шли годы. Все носились с ней, все обожали ее. Камерон прекрасно сознавала свое очарование, спокойно и снисходительно принимая внимание и восхищение окружающих. Ей нравилось наблюдать наше соперничество за нее, наше стремление завоевать ее сердце. Наша дружба с Джэдом всегда омрачалась чувством ревности к ней. Камерон не без улыбки наблюдала, как мы спорим, деремся из-за нее, воспринимая наше соперничество как очередную игру, как детскую забаву. Впрочем, в то время так все и было. Лишний повод подраться и в очередной раз испытать себя, показать Камерон и всему миру, кто из нас круче, – это нам с Джэдом было по душе. Прислуга, гувернантки никогда не вмешивались в наш запутанный треугольник отношений, только разводили руками: «Что же будет, когда они все вырастут? Не миновать трагедии!» Они ничего не говорили родителям, так как боялись Джэда. Они знали его хитрость и мстительность. «Этот ребенок просто демон», – шептались они за его спиной.

Камерон нравились грубые ласки Джэда, когда он привлекал ее к себе, его руки путались в ее черных волосах, наматывая длинные пряди на кулак, он притягивал ее лицо к себе. В ее глазах отражались покорность и удовольствие. Камерон признавала его властность и силу. Ей нравились его необузданность, его неистовство. Она позволяла ему чувствовать, что принадлежит ему, что он главный человек в ее жизни. Вернее, один из главных, так как я ни в коей мере не уступал ему привязанность и внимание Камерон.

– Джэд, ты самый сильный, самый красивый, – говорила Камерон, с любовью глядя на сводного брата.

Он счастливо улыбался и неистово обнимал ее. Она охотно принимала его ласки и нежность, потому что она знала, что нежен он только с ней. И Джэд – он был предан ей, он обожал ее.

Я жутко ревновал и досадовал, что у меня нет возможности жить с ней в одном доме и забираться к ней в постель, как это делал Джэд. Они иногда засыпали вместе, обнявшись.

– Реймон, он мой брат, – всегда говорила она мне, замечая мою злость, – и я люблю его.

– А меня любишь?

– И тебя люблю, – Камерон нежно обнимала меня, и мое сердце замирало от восторга.

Но она редко проявляла симпатию и нежность ко мне при Джэде. Надо было видеть, как сразу вспыхивали его глаза, как темнел его взгляд.

Кайл и Рене были просто счастливы, что Джэд и Камерон стали так дружны и близки. Но они почти не занимались детьми, ничего не замечая вокруг, полностью поглощенные своей неутихающей страстью и друг другом. Так что Джэд и Камерон росли без присмотра вечно влюбленных родителей, предоставленные больше самим себе, учителям и гувернанткам. Учителя и гувернантки были у Джэда «под колпаком». Они жутко боялись его и понимали, что этот несносный подросток может им устроить невыносимую жизнь, если они будут играть не по его правилам. Они боялись жаловаться на него родителям, отзываясь о Джэде и Камерон всегда положительно, так как, несмотря на выходки и тиранию Джэда, все держались за свою работу. Кайл Лейдон был очень щедрым работодателем.