– А разве у вас в усадьбе нет камер наблюдения?

– Почему же, есть. Вон одна на воротах висит. И еще четыре камеры есть, по периметру парка. По ним видно, если кто-то полезет через ограду. Охранник, который ночью дежурит, здесь в будке не сидит, он в доме, в специальной дежурке сидит, куда показания с камер выведены.

– Значит, камеры только на ограде стоят?

– Нет, не только на ограде. У входа в дом есть одна камера, и другая – с обратной стороны.

– А в самом доме?

– Нет, в самом доме камер нет. Я предлагал Аркадию Семеновичу установить штуки три – ведь так надежней будет. Но он отказался. Сказал, что не хочет, чтобы его домашние, а также обслуживающий персонал думали, что за ними следят.

– Понятно… Значит, вторую горничную ты не видел, садовника тоже. Еще остались управляющий Косолапов, повар Георгий Шенгелия и Лена, дочь Бурилкина. Их ты тоже не видел?

– Лену не видел. Она иногда поздно встает, уже около девяти. Так что ее я и не рассчитывал в такое время увидеть. Жора, скорее всего, был на кухне, обед готовил. А Борис Борисович… Вот его я видел. Он и за ворота выходил, но большую часть времени ходил вокруг дома, и в парк ходил, и в гараж. Как будто искал что-то.

– Вот как? Интересно, что же он искал? Ладно, Юрий, на этом пока все. Как ты понимаешь, мне еще не раз придется с тобой поговорить.

Выйдя из будки охранника, Гуров постоял некоторое время, а затем решительно направился к дому. Его заинтересовали слова охранника Княжевича о странном поведении управляющего. Что он искал в утро трагедии?

Бориса Косолапова Гуров застал на кухне – тот беседовал с поваром. С Георгием Шенгелией сыщик тоже планировал побеседовать, но чуть позже. А пока он прервал этот разговор, заявив, что ему нужно задать управляющему несколько вопросов. Выйдя с Косолаповым наружу, он спросил:

– Скажите, чем вы были заняты в тот день, 3 августа, когда случилось несчастье с Ириной Бурилкиной?

– А, вам Юра уже сообщил, что я везде ходил? – весело спросил управляющий. – Что ж, тут нет никакого секрета. Видите ли, Лев Иванович, я отвечаю за всю усадьбу, за ее состояние. Между тем обращу ваше внимание, что приближается зима…

– Сейчас август, о какой зиме вы говорите? – удивился Гуров.

– О самой обычной зиме, которая в горах наступает раньше, чем на равнине, иногда приходит внезапно, – объяснил Косолапов. – Уже в начале ноября здесь может выпасть снег. К этому времени у меня все должно быть готово. Нужно выявить, какие части дома нуждаются в ремонте, и провести этот ремонт. Нужно посмотреть, в каком состоянии садовые дорожки и подъездные пути к дому. Нужно проверить все системы жизнеобеспечения: свет, водопровод, канализацию. Это большая и ответственная работа. Ее за один день не сделаешь. И в тот день, 3 августа, я все утро отвел на осмотр своего хозяйства.

– И что, нашли какие-то недочеты? Что-то, что нужно исправить?

– Нашел, конечно. Половину блокнота исписал, список составлял, что нужно сделать. Хотите, покажу?

– Нет, спасибо, не надо. А вот я хочу вас спросить: вы можете сказать, чем сейчас занимается каждый из членов обслуживающего персонала?

– Конечно, могу, – с готовностью отозвался управляющий. – Вас кто-то конкретно интересует или всех подряд перечислять?

– Ну про кого-то я уже знаю, – отвечал Гуров. – Охранник Княжевич находится на дежурстве, сидит в будке. Его коллега Павел Угрюмов, если верить Княжевичу, сейчас спит. Повара Георгия Шенгелию я только что видел на кухне. Водитель Руслан повез хозяина в Сочи. Остаются две горничные и садовник. Где они сейчас находятся, что делают?

– Садовник Петр пятнадцать минут назад работал в дальнем конце парка, уничтожал сорняки и чинил дорожку, про которую я ему сказал, что ее нужно привести в порядок. Анжела убирается в комнатах на втором этаже. А Зина Истомина сейчас в подсобном помещении, занимается глажкой.